Архив рубрики "китайский"
Мнемонический китайский. Урок 1
Стремительное усиление Китая просто диктует необходимость в кратчайшие сроки выучить китайский язык всему населению России.
Папа Хуху активно пишет в livejournal
Из последнего:
Быть необразованным — это настоящая беда!
Я осознаю, что этот пост не будет понятен никому: ни русским, ни китайцам, ни знающим иероглифы, ни их не знающим. Но может быть в этой его непонятности некоторые найдут определенную изюминку, а остальные узнают чуть больше о китайском языке и юморе.
В свое время китайцы часто присылали по смс разные анекдоты и шутки. Вот моя самая любимая:
给你讲个故事，说是: 一个戗箜翮拿着簪齑郓黼芈氕嫠夤疋，突然蕺鬏餮麴鼙貔氅餍饔墼槭跸醴鼷痍髭蘖，于是就死了。
这个故事名字叫《没文化真不幸》。Расскажу-ка я тебе историю, вот она какая: один беогул разлоголиво взял ронут о плофенингтан тимбультно, потом захортумил арарап монгонетуда в пологоволог, и тут же умер.
Эта история называется: «Быть необразованным — это настоящая беда!»
К сожалению, эта история не может быть разобрана в качестве грамматического примера наподобие «глокой куздры», но, с другой стороны, вполне подходит для иллюстрации проблемы «избытка иероглифов» в современном китайском языке.
Красным цветом выделены иероглифы, которые китайцам совершенно не понятны, хотя они и содержатся даже в весьма ограниченном стандарте GuoBiao (GB). Безусловно, каждый из них имеет свое значение, и его можно посмотреть в словаре. Но все эти иероглифы для современного китайца являются просто бессмысленными архаизмами, которые он никогда в жизни не видел и не встретит ни в каком тексте, кроме узкоспециализированных книг по старому языку или истории.
Юмор для китайцев заключается именно в том, что теоретически грамотность человека определяется именно знанием иероглифов, а тут читающему дается понять, что он неграмотен и необразован.
На самом деле, для лучшей передачи юмора, надо было бы переводить эту шутку на русский, используя псевдолатынь или псевдонаучный вокабуляр, чтобы создать у читающего большее сомнение в своей грамотности.
О судьбах китаеведения
Прочитал свежее интервью с Артёмом Кобзевым. Узнал много нового. Например то, что Духовная культура Китая переводится на китайский и не кем-нибудь, а моим старым знакомым профессором Лю Ядином. Статьи ДКК — на самом деле это перевод на скорую руку анонимных статей из байдупедии. Когда китайцы переведут всё на китайский и увидят конечный результат, боюсь, они очень расстроятся, узнав, за что русские получают государственные премии. Впрочем, я думаю, у них премии раздаются за то же самое.
Главное, что сам Кобзев очень доволен собой и даже не стесняется признавать, что на этой волне получил некислые гранты. Один так вообще был специально выделен под сайт synologia.ru. Не знаю, сколько там тысяч было выделено, но глядя на сайт, сложно не поверить в том, что Кобзев просто проел бюджет, а ближе к времени подачи отчёта дал паре студентов задание отсканировать сборники ОГК. Сам Артём Игоревич доволен тем, что сайт по наполнению превосходит Википедию и Кругосвет, с чем я не могу не согласиться. Впрочем, если бы мне выделили грант и пару-тройку студентов, эта разница была бы легко преодолена.
Если резюмировать выводы Артёма Игоревича, то у российского китаеведения всё хорошо, всё развивается. Если резюмировать мои мысли после прочтения интервью, то в российском китаеведении всё плохо, успешно развивается в нём только один человек — Артём Игоревич Кобзев.
上厕所 и 下厨房
Знаете ли вы, почему в китайском языке ходить в туалет, буквально значит «подниматься в туалет» 上厕所 [shàng cèsuǒ], а идти на кухню, значит «спускаться на кухню» 下厨房 [xià chúfáng]?
Следуя логике европейского мышления, можно предположить, что так сложилось, потому что раньше туалет строили на горе, а кухню, наоборот, под горой или, как вариант, можно еще подумать, что туалет мог быть на верхнем этаже, а кухня — на нижнем.
Оба этих предположения будут неверны.
Дело в том, что в древние времена постройки во дворах китайцев располагались в строго определенных местах. Так, в соответствии с правилами, туалет должен был быть размещен в северо-восточной части двора, а кухня — в юго-восточной.
На картах север всегда расположен вверху, видимо поэтому, подразумевая «отправляться на север», китайцы дословно говорят «подниматься на север» 北上 [běishàng], а желая сказать «отправляться на юг» — произносят буквально «спускаться на юг» 南下 [nánxià].
Вот и получается, что когда древний китаец шел в туалет, он на самом деле «поднимался на север» 北上 [běishàng] своего двора, поэтому «идти в туалет» по-китайски будет «подниматься в туалет» 上厕所 [shàng cèsuǒ]. Если же он шел на кухню, то двигался «вниз в сторону юга» 南下 [nánxià], поэтому «идти на кухню» и значит «спускаться на кухню» 下厨房 [xià chúfáng].
Насколько хорошо говорит Цукерберг по-китайски?
Наша пресса, после того, как Цукерберг выступил на китайском языке, запестрела заголовками «Цукерберг продемонстрировал свободное владение китайским языком». Ну, те, кто минимально владеют китайским и смотрели видео, конечно, сочтут это преувеличением.
На английском о китайском Цукерберга можно прочитать здесь.
А на русском языке разбор его речи сделал vovachan:
1. Марк говорит на очень примитивном китайском, что смыслу ближе к «чукотскому -мир-дружба- жвачка-однако» , хотя с соблюдением «тонов» (кто знает что это такое тот поймет) , это делает его речь не просто пародией на китайский,а смыслонесущей.
2. Его теща говорит по-английски, иначе бы его супруга (о чем он говорит в своей речи), не обладала бы меньшем словарным запасом китайского(мандарина) языка чем он.
3. Супруга его говорит на примитивном китайском (мандарине) с очень сильным американским акцентом.
4. То что все в зале смеются — это не вызвано шутками говорящего (их не было), а тем что Марк (ака белая макака) говорит «по-нашему», и смех здесь является признаком одобрения и польщения. (если вы зайдете в китайскую лавку в любой точек мира с кажете (при учете того что хозяин говорит на мандарине) с правильным тоном 老闆 你好！ （лао бань, ни хао)- вы произведете тот же самый фурор
5. Ну да, есть время учить АКАДЕМИЧЕСКИ китайских язык — в этом он молодец.
Это первые пять минут выступления. В скобках даю описание реакции китайцев, чтобы было понятно что их так веселит и радует.
Спецслужбы в России подмяли китаистику
Камрад Kosarex пишет:
Вся проблема в том, что у нас спецслужбы подмяли китаистику. Разница в уровне жизни и перспективах карьеры настолько велика, что по западным меркам просто неприлична. Более того, поскольку спецслужбисты считают себя альфой и омегой китаистики, к ним все претензии — думайте за нас, пишите за нас, но не надо полагать, что мы вам всё выкатим на блюдечке с голубой каемочкой вовремя, а вы будете плагиатом заниматься и нести вздор. Мне, например, следовало бы написать пару серьезных посток про КНР и Латинскую Америку в свете китайско-российских отношений, про события в Сянгане и ещё третий пост про то, что заказ Порошенко на очередной раунд войнушки на Донбассе скоро может быть выполнен. Увы, мне надо работать, жрать хочется, а времени думать пока нет. Шучу я?
Цитирую статью — Правда, в этих условиях некоторые китаисты нашли выход — и пошли в баню. Раз в две-три недели около 20 видных китаистов-ученых, а также люди из МИДа и других ведомств собираются в бане в районе Рублевки, чтобы обсудить ситуацию в КНР, и, передавая друг другу веники, говорят о решениях третьего пленума ЦК или антикоррупционной кампании генсека Си Цзиньпина. «Наши китаисты вообще обладают определенной устойчивостью, наверное, потому еще чем-то и занимаются,— говорит Андрей Карнеев.— А то едешь в метро на работу, а зарплата у машиниста больше, чем у профессора МГУ. Но ничего, в машинисты не идешь — идешь читать лекцию».
Скажите, пожалуйста, речь идет о видных китаистах или спецслужбистах? Мне, чтобы ездить на Рублевку в баню, нужна машина, а её нет. Трястись в метро полтора часа крайне неинтересно, и потом, само место говорит за себя. Я уж не говорю, что просто смешно лезть в компанию людей, обсуждающих вопросы, где срубить бабла, если вместо это надо бесплатно давать им идеи.
Государство ушло из китаистики. Что осталось от российской школы китаеведения
«Нарядный камень на могиле китаеведения»
12 июня 2011 года в Георгиевском зале Кремля Дмитрий Медведев, работавший тогда президентом России, вручал государственные премии РФ. Единственными представителями гуманитарных наук, получившими госпремию (до того три года подряд гуманитарии на нее не номинировались), оказались китаисты Артем Кобзев, Анатолий Лукьянов и Михаил Титаренко. Премию они получали как редакторы-составители энциклопедии «Духовная культура Китая» в шести томах.
«Их труды позволяют лучше понять традицию и духовную культуру Китая, они углубляют, обогащают и современную синологию. Их трудами пользуются во всем мире, в том числе и в самом Китае»,— подчеркнул Медведев в своей речи. Ответное слово Артем Кобзев начал с того, что «Святая Русь в XIII веке входила в единое государство с Китаем». «Вслед за созданием Российской Империи Петр Великий создал отечественную китаистику. На первое издание китайско-русского словаря Александр I утвердил грандиозную сумму — 140 тысяч рублей, Большой китайско-русский словарь в СССР также получил госпремию,— сказал он.— Само сочетание — государственная премия России и “Духовная культура Китая” — символично, поскольку российская синология генетически — государственная и духовная наука. Да не оскудеет рука дающего, осененная высшими государственными и духовными силами!»
После завершения церемонии, как рассказал «Власти» сам Кобзев, на торжественном фуршете он подошел к президенту и дополнил свое выступление маленькой деталью: только что удостоенный госпремии РФ шеститомник был издан на китайские деньги. Проект, работа над которым началась в конце 1980-х, могла ждать судьба долгостроев советской науки: после выпуска в 1994 году энциклопедического словаря «Китайская философия» денег на публикацию серьезно доработанного труда, в котором поучаствовали китаисты со всей России, не было. На помощь пришел глава Банка развития Китая (ныне кредитор многих российских госкомпаний) Чэнь Юань. Он сжалился и открыл финансирование в память об отце — известном руководителе КНР 1980-х Чэнь Юне, который тепло относился к СССР.
Правительство КНР повысит ставку переводчиков
Для тех, кому лень читать всю статью: правительство КНР планирует поднять планку и зафиксировать стоимость оплаты перевода на отметке 200 юаней за 1000 знаков. Ранее стоимость перевода такого количества знаков составляла всего 50 юаней. Причины доходчиво и экспрессивно представил господин Ли на своей недавней лекции.
Ли Цзиндуань (李景端) в далёком 1951-ом поступил на факультет экономики в Университете Цинхуа, а окончил факультет международной торговли Народного университета КНР. С 1975-го занимается переводами книг, редактурой и издательским делом. К настоящему моменту опубликовал более сотни научных работ, посвящённых вопросам перевода и издания иноязычных произведений в Китае и за границей. В 80 с хвостиком занимает высокий пост при государственном совете переводчиков, участвует во всевозможных объединениях и союзах, преподаёт в Китае и за его пределами. Приехал к нам в гости на конкурс переводчиков-синхронистов.
Надо отметить, что вся его лекция касалась в основном англо-китайского перевода, но, тем не менее, лично мне, как переводчику, оказалась крайне интересной. Чётко прослеживаются параллели и сами собой напрашиваются выводы. Спешу поделиться основными пунктами выступления профессора Ли, пересказанными мной в свободной форме.
30% населения Китая пока еще не способны говорить на путунхуа
Более 400 млн китайцев, или 30% населения страны пока еще не способны говорить на путунхуа — общенациональном китайском языке, нормой которого является лексика, произношение и грамматика северо-китайских диалектов. Об этом заявила замминистра образования КНР Ли Вэйхун, сообщает китайское государственное информагентство Синьхуа.
По итогам почти 20 летней работы по распространению стандартизированного языка междиалектного общения – 70% граждан Китая умеют говорить на путунхуа, 95% владеющих письменностью китайцев могут писать в соответствии со стандартом китайского языка. Вместе с этим не стоит забывать, что только 10 процентов жителей Китая способны свободно беседовать с другими на стандартизованном литературном языке.
Наряду с северными диалектными группами, для которых нормы национального китайского языка являются наиболее близкими к языку естественного общения, в Южном Китае, распространены крупные диалектные группы (кантонская, миньнаньская, сян, хакка, у и другие – около 400 млн человек), для которых обучение и общение на стандартном языке затруднено, а языком бытового, делового и даже официального общения являются местные диалекты.
«По сути, спустя десятилетия после принятия северной нормы произношения за стандарт, литературный язык так и остался «языком чиновников», люди в провинциях продолжают общаться на своих диалектах, языком общения Гуандуна, Гонконга, Макао и самых продвинутых китайцев за рубежом – остается кантонский. Если учесть, что на северном диалекте свободно изъясняются лишь 10% населения Китая, а на кантонском говорят примерно столько же в Китае и за рубежом – то это по важности и значимости эти два языка остаются двумя самыми важными средствами коммуникации в Китайском мире», — отмечает эксперт «Южного Китая» Виталий Наумов.
