Архив рубрики "литература"
Лу Синь и виагра
От мнительности до оргазма. Чисто китайский юмор. Обыгрываются названия двух сборников известного китайского писателя Лу Синя (魯迅), которые в данном контексте можно перевести как – 彷徨 Быть в нерешительности и 呐喊 Кричать в полный голос (大声呼喊; 尤指士兵在战斗或追击时大声叫喊助威)
Китайская лисичка
В 2010 году исполняется 370 лет со дня рождения Пу Сун-лина (蒲松齡, 1640–1715) — известного китайского писателя и чудака. Пу родился и жил на востоке Поднебесной, в городе Цзычуань, что в провинции Шаньдун. В народе над ним всегда подсмеивались и дали прозвище Люйцюань-цзюйши («Отшельник, обитающий у родника с ивами»). Действительно, с обывательской точки зрения, Пу был странноват: чуждался соседей, а когда выпивал, нес всякую околесицу про духов и призраков. Происходивший из чиновничьей семьи, он с детства готовился к сдаче государственных экзаменов, дабы пойти по стопам своего отца, но всякий раз проваливался (говорят, его подводила память). Право поступить в училище, дающее высшее образование, вечный студент получил лишь в 71 год! Всю жизнь проходив в секретарях, Пу привык к хихиканью за своей спиной и смотрел на судьбу с бесстрастием истинного даоса.
Любимым его занятием было выйти на дорогу, ведущую в город, поставить столик с чайником и трубкой и, угощая проходивших мимо, слушать рассказы о чем-нибудь чудесном. Рассказы он записывал. В конце концов получился сборник из пятисот новелл под названием «Ляо чжай чжи и» («Описание удивительного из кабинета Ляо», Ляо Чжай — это литературный псевдоним Пу). По сути, Пу Сун-лин возродил умерший к IX веку жанр китайских новелл о нежити и тем самым спас множество народных легенд XV–XVII веков от печальной участи быть постепенно забытыми. В особенности это касается преданий о лисах-оборотнях (ху цзин или хули цзин, 狸精) — уникальном феномене дальневосточной культуры, не имеющим аналогов в других частях света. Юбилей Пу Сун-лина, пожалуй, уместный повод рассказать о них подробнее. Тем более, что образ мистической лисицы уже закрепился в русской культуре: в 2004 году вышел роман Виктора Пелевина «Священная книга оборотня», его главной героиней была лиса по имени А Хули.
Китайско-английский Гоголь-моголь
Китайцы все-таки молодцы. Когда я отсканировал года этак четыре-пять назад Мертвые души на китайском языке, найти его в китайском интернете было невозможно. А сейчас глянул, уже есть. Единственное, пришлось искать его в текстовом файле, потому что распознанный китайцами PDF упорно не хочет открываться, мотивируя это отсутствием шрифтов. Хотя виндовс у меня стоит не усеченная, и Акробат тоже, однако ж на тебе. Причем уже не первый раз такое случается. Насколько я понимаю, китайцы никогда в PDF не импортируют шрифты, но проблем с чтением файлов не испытывают. Если кто сможет прояснить ситуацию, как это им удается, буду премного благодарен. А пока выкладываю, помимо моего графического файла Мертвых душ в переводе 解怀思, и тот файл, который мне удалось найти у китайцев. Переводчик там уже другой.
Жизнь и смерть всегда рядом
Продолжаем тему Иероглифы и Графика. Вот интересное решение – совмещение в одно целое иероглифов 生 и 死. Жизнь – красным цветом, смерть черным.
Есть такой китайский поэт Цзя И (贾谊), в поэме которого «Птица смерти» (鵩鸟赋) есть такие строки:
Жизнь – лишь плавание по течению, смерть – всего только отдых в пути. 其生兮若浮，其死兮若休.
Китайские стихи о взрыве на Лубянке
Интересный блог китайца, пишущего под ником Цзиньша Вэньцзы, нашел камрад Dulti, там размещены стихи на взрывы на Лубянке, хотя вроде бы какое дело может быть китайцу до такого далекого события. Впрочем, Цзиньша Вэньцзы, судя по всему, знает русский, так как помещает русские подстрочники.
Стихи, посвященные взрывам в Москве, звучат так:
在一个风和日丽的早上
阿卜杜拉赫曼诺娃把TNT炸药绑在身上
混进上班族的密集人群
在卢比扬卡地铁站把炸药拉响……Утром восток алеет,добрый ветер дует
Абдулахманова TNT скрывая
Шла с людьми в метро
На Лубянке сделала детонацию…
Несколько примечаний от себя: не Абдулахманова, а Абдурахманова; TNT – сокращенно от trinitrotoluene, т.е. тротил.
Блог Цзиньша Вэньцзы расположен здесь, там еще много стихов с русским подстрочником.
Китайский титан интеллектуальной потенции
Увидел этот памятник неизвестному мне китайцу и весьма порадовался оригинальному решению скульптора. Впрочем, китаец оказался и не таким уж безызвестным. Просто однообразие китайских фамилий не позволяет их удержать в памяти больше пяти минут. Памятник посвящен Ши Найаню (施耐庵) – автору классического китайского романа «Речные заводи» (水浒传). Читал я его на русском, и не сказать, чтобы был в восторге. По сравнению с «Путешествием на Запад» и «Сном в красном тереме», показался мне он весьма скучным. Но надеюсь, когда-нибудь прочитать его и по-китайски, и тогда уж точно сказать, хорош ли он или нет.
Белый Шанхай в черных тонах
Как пишутся художественные книги о Китае современными русскими «писателями(ницами)» замечательно рассказал Manas-sir. Не могу не порекомендовать прочитать его обстоятельный разбор романа «Белый Шанхай» с точки зрения китаиста .
Постельный Китай
Хотел бы представить вам еще один ЖЖурнал, принадлежащий Pereklad, который хотя и создан недавно, но интересен рядом статей по китайской литературе.
Вот частичная перепечатка одной из статей:
Самовольные тяжеловесные запреты китайской цензуры, как правило, обеспечивают международную популярность автора, а также широкое освещение его произведений в интернете и подпольной сети Китая, тем самым способствуя колоссальному увеличению зарубежных продаж. Самый яркий пример – роман «Крошка из Шанхая» молодой китайской писательницы Вэй Хой. Роман не отличается особой литературной ценностью, книга полна клише и стандартных ситуаций, хотя и претендует на откровенное выражение взглядов молодого поколения Китая, постельные сцены в романе можно назвать скорее нелепыми, чем шокирующими. Тем не менее, сразу после того, как роман был признан порнографическим, а 40000 экземпляров романа публичны сожжены в Китае, роман стал международным бестселлером. Писательницу приглашают участвовать в престижных передачах, берут интервью популярные масс медиа.
Восемнадцать стихотворений Мао Цзэдуна
Рыская шакалом по интернету, наткнулся на заброшенный дневник камрада Apriatin, где обнаружил публикацию аж 2007 года со сканами книги Мао Цзе-дун «Восемнадцать стихотворений», изданных в библиотечке журнала Огонек в 1957 году. Замечательно, никогда не видел раньше сканы этой книги.
Содержание
1. ЧАНША
2. БАШНЯ ЖЕЛТОГО АИСТА
3. ЦЗИНГАНШАНЬ
4. НОВЫЙ ГОД
5. ХУЭЙЧАН
6. ДАБОДИ
7. ЗАСТАВА ЛОУШАНЬ
8-10. ТРИ СТИХОТВОРЕНИЯ ПО 16 СЛОВ
11. ВЕЛИКИЙ ПОХОД
12. ЛЮПАНЬШАНЬ
13. КУНЬЛУНЬ
14. СНЕГ
15. ПОЧТЕННОМУ ЛЮ Я-ЦЗЫ
16. ХУАНЬСИША
17. БЭЙДАЙХЭ
18. ПЛАВАНИЕ
Переводы с китайского С. Маршака, А. Суркова, И. Голубева, Н. Асеева, М. Басманова, и Л. Эйдлина.
Под редакцией Н. Федоренко и Л. Эйдлина
Персонажи романа Цветы сливы в золотой вазе
1. В романе «Цзинь, Пин, Мэй» всего 898 персонажей и 899-й. – Львенок-Снежок – кот Цзиньлянь, погубивший Гуаньгэ.
1.2. Из 898 – 794 одиночных (или 88,4%) и 104 груповых (или 11,6%), типа: актеры-кукольники; 16 или 110 монахов монастыря ВечногоБлаженства; странствующие иноки и паломники; чжурчжэни и прочие варвары; разбойники с горы Лян; купцы Гуандунские, Янчжоуские и пр.; нищие из ночлежки; носильщики паланкинов; охранники; 200 солдат ополчения при Чжан Кае и т. д.
1.3. Среди одиночных персонажей 566 мужчин (т.е. 71,3%) и 228 женщин (28,7%).
Среди групповых: 83 мужские сообщества (79,9%), 10 – женские (9,6%) и 11 – смешанные (10,5%).
1.4. Таким образом общее процентное соотношение– 73 и 27.
