Архив рубрики "история"
Рецензия на книгу Ли Чжуна У «Теория Тумана и Мрака»
В данной статье речь пойдет об одной китайской философской системе, которая оказала значительное влияние на поведение многих жителей Поднебесной. Особенно она будет полезна тем, кто стремится понять логику китайских бизнесменов для того, чтобы заключать с ними выгодные контракты.
Идеальное руководство для карьеристов
В начале XX века (1911 г.), который ознаменовал конец четырёхсотлетней династии Цин, философ и писатель Ли Чжун У создал книгу, название которой можно приблизительно перевести на русский как «Теория Тумана и Мрака» (Hòu hēi xué). В книге раскрывается сложная философская и, в то же время, прикладная теория, которая должна привести читателя к практическому совершенству, сделав безупречным политиком и интриганом. Следуя пути «Тумана и Мрака», «сверхчеловек» должен, не слушая ни критики, ни насмешек, держать свое лицо (или маску?) в «тумане», а сердце скрыть «мраком», не позволяя себе сочувствовать и мешать этим достижению целей.
Китайцы наконец-то взяли в плен японца
Инсценировка событий японско-китайской войны прошлого века в Лояне завершилась блистательным пленением жирного японского самурая. Смерть японским захватчикам!
Вторую мировую войну… выиграл Китай
На 77-ую годовщину начала Китайско-японской войны, как и ожидалось, Китай заготовил очередные исторические открытия. Оказывается, Вторая мировая война закончилась не в Берлине 9 мая, и даже не 2 сентября, после того как советские войска разгромили Квантунскую армию Японии – а в хунаньском уезде Чжицзян, 21 августа 1945 года.
«Чжицзянская капитуляция, состоявшаяся 21 августа 1945 года, ознаменовала собой полный разгром японских войск, а также великую победу китайского народа и антифашисткой коалиции и завершение Второй мировой войны» — сообщает государственное агенство Синьхуа. Именно здесь, в глухой китайской провинции, японский генерал Нейцзи Окамура подписал акт о капитуляции китайской армии и китайскому народу. Расположенный здесь Музей японской капитуляции начиная с 7 июля будет демонстрировать 20-минутной кинохроники, фиксирующей данный факт. Интересно, что кадры данной хроники были переданы Китаю американской стороной.
Похоже, Китаю, пробующему себя в роли нового мирового лидера, потребовалось собственная трактовка событий Второй мировой войны. Китайских историков не останавливает даже тот факт, что разгром японских сил был предопределен молниеносным ударом советских войск, в течение 2-х недель поставивших на колени самую сильную в тихоокеанском регионе Квантунскую императорскую армию, и дальнийшим свертыванием сопротивления Японии в Китае.
Уссурийский опиум
Сегодня основной производитель опия в мире — Афганистан. Специалисты дают оценку, что до 92 процентов всего опийного мака выращивается именно там. Второй по производительности регион, «Золотой треугольник», область на стыке границ Бирмы, Таиланда и Лаоса. «Золотой треугольник» — горная территория, почти не контролируемая правительственными органами. Зато там есть самостоятельные военизированные группировки и даже целые армии. В конце XIX – начале XX веков в Южно-Уссурийском крае России тоже активно развивался опийный промысел. Этот промысел контролировали и оберегали местные китайцы — «манзы».
Опий, или опиум — сильнодействующий наркотик. Человечество начало пользоваться им еще в период неолита — в качестве анестезии, добавок в пищу и для проведения обрядов. В античные времена он являлся одним из важнейших медицинских препаратов. В арабской мусульманской цивилизации врачи рекомендовали его как спасительное средство не только при физических болях, но и при меланхолии. Именно арабы завезли опиум в Китай. Страстные и смелые купцы-мореплаватели арабы познакомили жителей Поднебесной с новым мощным лекарством. В XVI веке китайцы, увидев, что португальцы-путешественники курят опиум, сочли их за необразованных дикарей.
К XVIII веку курение опиума среди китайцев стало национальным бедствием. В 1729 году император Юн Чен издал первый указ, запрещающий курение и продажу опия. Позже новые императоры вводили новые запретительные законы, но безрезультатно — мешала коррупция: за взятки разрешалось и прощалось все. Англичане в XIX веке заставили Китай покупать наркотик, разгромив его в двух войнах — так называемые «Опийные войны». Наркомания стала главной бедой для китайцев. Количество наркоманов оценивалось в 2 миллиона человек — при населении в 400 миллионов. Иностранцы-очевидцы китайско-японской войны 1894-1895 годов утверждали, что китайцы не способны были вести боевые действия, они были деморализованы из-за пристрастия к опиуму.
Ли Чжэнжун: Культурная революция глазами очевидца
Институт Конфуция РГГУ при поддержке «Русской планеты» проводит курс по политической истории Китая. С первой лекцией выступил профессор Столичного педагогического университета Пекина Ли Чжэнжун.
На минувшей неделе в книжном магазине «Фаланстер» прошла первая лекция в рамках курса Института Конфуция РГГУ по политической истории Китая. Ее прочитал профессор Столичного педагогического университета Пекина Ли Чжэнжун.
Тема сегодняшней лекции: «Культурная революция глазами очевидца». Я родился в 1958 году, а культурная революция началась, строго говоря, в 1966-м, когда мне исполнилось 8 лет. Закончилась она в 1976-м, мне тогда было уже 18. Соответственно, все 10 лет я был очевидцем этих событий. Я жил не в Пекине, поэтому не могу рассказать, что происходило в столице, которая была центром революции. Культурная революция — это очень специфическое политическое движение, и все, что происходило в то время в Пекине, определяло жизнь всего Китая, даже самых отдаленных районов.
Я родился в небольшом городе в провинции Хэйлунцзян. Когда публиковались свежие изречения Мао Цзэдуна, мы в тот же день получали новости из Пекина, сразу выходили на улицы и учили эти изречения наизусть. То же самое одновременно происходило на всей территории Китая. После революции была опубликована карикатура, на которой изображены простые жители Китая, одетые в одну и ту же одежду, поющие одни и те же песни. Население страны в те годы достигало 700 миллионов человек: представьте себе, как все эти люди одновременно выходят на улицы и начинают повторять изречения вождя. Из этого можно заключить, что я испытывал то же самое, что и люди, жившие в Пекине.
Почему китайцам в Северной Корее живется хорошо, а будет еще лучше
Северокорейское общество обычно воспринимается как монолитное: население страны состоит почти исключительно из этнических корейцев, каждый из них относится к одной из пяти псевдокастовых групп, определенных системой сонбун, выезд за границу строго контролируется государством. Мужчины призываются в армию, а если северянин хочет сделать карьеру, ему нужно вступить в партию.
Но есть в КНДР и небольшая, но очень активная группа жителей, для которых все это не работает. Почти все они не этнические корейцы, у них нет сонбуна, они не могут вступить в партию и не призываются в армию, а за границу ездят совершенно легально и когда хотят. Речь идет о тех жителях Северной Кореи, у кого есть гражданство Китая, по-корейски «хвагё». Хвагё – это потомки китайских эмигрантов в Корею, часто в третьем или четвертом колене. Сейчас это единственная заметная группа северокорейцев с иностранным гражданством. Но заметна она не только этим, но и своим высочайшим, по местным меркам, уровнем благосостояния и важнейшей ролью в экономике Северной Кореи.
Избежать ассимиляции
В Корее китайцы живут уже несколько тысяч лет. Наиболее массовой китайская эмиграция в Корею была в первой половине ХХ века, особенно после начала японской экспансии на материк. На 1945 год в Корее жили десятки тысяч китайцев, из них примерно три четверти – к северу от 38-й параллели, разделившей полуостров на советскую и американскую зоны оккупации.
Полет в один конец. Ил-28, Китай — Тайвань
Советские военные самолеты угоняли не только граждане СССР. В 1960-х годах множество китайских летчиков подобным образом бежали в Тайвань, где им щедро платили золотом за доставленную технику. 11 сентября 1965 года с аэродрома Цзяньцяо капитан ВВС Китая Ли Сяньбинь угнал бомбардировщик Ил-28. На борту самолета находились еще два человека: стрелок-радист Лянь Баошэн и штурман Ли Цайван. Тайвань выделил в награду перебежчикам около 200 килограммов золота, половина которого досталась пилоту. Баошэн на момент посадки самолета был мертв, и его долю — около 50 килограммов драгоценного металла — разделили между собой Сяньбинь и Цайван, который после неудачной попытки самоубийства был вынужден остаться в принудительной эмиграции.
Оба китайца получили должности в ВВС Тайваня и впоследствии ушли в отставку в звании полковников. Цайван во время угона бомбардировщика получил ранение и какое-то время провел в госпитале, где в него влюбилась приставленная следить за ним медсестра. Они поженились и через несколько лет уехали в США, где в 1979 году супруги получили гражданство. Почти через 20 лет штурман получил возможность вернуться на родину после того, как доказал свою непричастность к угону.
На невиновности Цайвана настаивал и Сяньбинь, который в 1967 году внезапно заявил претензии на весь размер вознаграждения, поскольку оказавшиеся с ним на борту люди были скорее заложниками, чем сообщниками. С капитаном все согласились, но золота он больше так и не получил. После отставки из ВВС он оформил вид на жительство в Канаде. В 1992 году Сяньбинь получил известия о том, что его оставшаяся в Китае мать находится при смерти, и рискнул ее навестить. На обратном пути его задержала китайская служба общественной безопасности, и угонщик был приговорен к 15 годам тюремного заключения. Так долго Сяньбиню сидеть не пришлось: у летчика диагностировали рак желудка в последней стадии и выпустили досрочно. Вскоре после этого он умер.
Серебряный юбилей Тяньаньмэнь
Военному разгону студенческой демонстрации на главной площади Пекина исполнилось 25 лет.
Беспорядки на площади Тяньаньмэнь 4 июня 1989 года — трагический финал массовых студенческих протестов, продолжавшихся два месяца. Власти заклеймили мирный протест как «контрреволюционной бунт» и отдали приказ армии подавить мирную демонстрацию. В результате разгона безоружных манифестантов погибли сотни человек.
Потворщик «буржуазных свобод»
Китайское студенческое движение в восьмидесятых неотрывно связано с именем Ху Яобана — генсека Коммунистической партии и соратника фактического руководителя КНР, «великого реформатора» Дэна Сяопина. Вместе они направляли Китай к более открытой политической системе, став символом демократических реформ. В отличие от Дэна, в 1986 году Ху публично поддержал демонстрации студентов, требовавших ускорить проведение политических и экономических реформ. Учащиеся вышли на улицы после турне по китайским университетам профессора-астрофизика Фан Личжи, вернувшегося из Принстона и активно делившегося впечатлениями от западной демократии. Ху поддержал студенческие требования демократизации, и его отставку моментально спровоцировала группа партийных консерваторов — за пропаганду «буржуазных свобод» и «потворство западному влиянию». Вместо него генсеком скоропалительно избрали премьера Чжао Цзыяна, который вскоре точь-в-точь повторил судьбу предшественника.
Гранд-отель Кремль. Высокопоставленные коммунисты
С 1952 года первенец Луиджи Лонго и Терезы Ноче Джино работал синхронным переводчиком в Кремле. Его воспоминания выявляют скрытые стороны «крепости власти» — Кремля, запретного города Москвы. В 1957 году в Международном совещании коммунистических и рабочих партий принимал участие и Мао Цзэдун, который в отличие от других лидеров привез с собой из Пекина собственного переводчика, которому он доверял. Возможно, он одновременно выполнял обязанности телохранителя. Остальных лидеров международного коммунистического движения обслуживали кремлевские переводчики.
Этот эпизод озадачил советских деятелей, которые не знали, как себя повести. Если бы они решили «дублировать» переводчика «Великого кормчего», случился бы скандал, следовательно, лучше тянуть время и готовиться к худшему.
Скандал и произошел, потому что как только Мао открыл рот (а его речь продолжалась два часа), московские переводчики схватились за головы. Джино Лонго вспоминает: «Китайский переводчик не только плохо владел русским языком, он просто не умел переводить. Он пропускал целые фразы, заменял их своими словами, обрывал предложения на середине, путал слова; наши переводчики с китайского языка держались за головы, пока китаец высокомерно произносил одну нелепость за другой.
