Архив рубрики "история"
Конфуций как советник китайского Политбюро
В Китае происходит самая настоящая «идеологическая революция». Отодвигаются в тень Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и даже Мао Цзэдун, без ссылок на которых еще недавно не обходились ни выступления лидеров правящей Компартии, ни статьи философов и публицистов. Одновременно все заметнее становится поощряемое властями возрождение этических ценностей конфуцианства, в экономической и политической жизни широко используются понятия и формулы учения Конфуция.
Мудрец, приближенный к Правителю
Всю жизнь (551–479 до н.э.) древнекитайский мудрец Кун Фуцзы мечтал занять влиятельный пост при повелителе какого-нибудь из постоянно соперничавших друг с другом царств, на которые распалась еще недавно могущественная «сверхдержава» Чжоу. Однако только на 51-м году жизни он получил первую серьезную должность. Быстро наведя порядок в общественных работах, Конфуций был приближен к правителю царства Лу и выдвинут на пост министра внутренних дел. Впрочем, его должность в наши дни скорее называлась бы, скажем, «советник по национальной безопасности», так как ради выживания в острой конкуренции с соседними царствами повелитель Лу должен был одновременно и наращивать экономический и военный потенциал, и умиротворять собственную знать, и решать проблемы внешних сношений. Благодаря советам Конфуция за три года царь добился во всех этих областях таких успехов, что соседи забеспокоились. Они подослали к владыке хорошеньких певичек, тот отдалился от государственных дел и вскоре дал понять «эффективному менеджеру», но притом строгому моралисту Конфуцию, что в его услугах далее не нуждается. Кун Фуцзы в знак протеста на время покинул родную страну и «перешел на преподавательскую работу» – стал уделять больше внимания своим ученикам, число которых заметно выросло.
Странствующая школа Конфуция пользовалась успехом – ее слушателей приглашали на хорошие должности в разные царства. Дошедший до наших дней главный труд Конфуция «Лунь юй» («Беседы и суждения») как раз и является сборником конспектов занятий с Учителем. Судя по книге, занятия шли в «интерактивной» манере и были похожи на «кейс стадиз» в современных бизнес-школах. Двадцать «курсов лекций», то пространных, то весьма кратких, стали для бесчисленных поколений китайцев идеальным чертежом гармоничного общества, в котором царят справедливость и порядок, а каждый человек имеет свои обязанности и права в семье и в государстве. «Лунь юй» был и остается учебником государственного управления, наставлением по семейным делам, эталоном личной морали и кодексом чести интеллигенции.
Гибель старшего брата. Уроки кризисов Китай учит очень тщательно
Руководство КПК, управляющее страной 63 года, до сих пор извлекает полезные уроки из гибели «старшего брата» Китая – СССР, который протянул 74 года. И каждый год пребывания у власти позволяет китайским лидерам по-новому взглянуть на советский опыт.
«Учиться и вновь повторять изученное – это ли не радость?» – начинаются «Беседы и суждения» Конфуция, на котором вырос не один десяток поколений китайских бюрократов. Изучение чужого опыта всегда было одной из основ Поднебесной, а внезапная утрата интереса к заморским делам часто означала для страны начало заката. Не стала исключением и «красная» версия Срединной империи – Китайская Народная Республика. С начала 1950-х гг. КНР строилась на основе изучения и копирования передового опыта «старшего брата» – Советского Союза. СССР наводнили делегации китайских экспертов, которые внимательно вникали не только в советские технологии, но и в принципы общественного устройства, чтобы затем использовать полученные знания при построении молодого государства.
После советско-китайского раскола 1960-х гг. интерес к советскому опыту снизился, однако через два десятилетия он возродился с новой силой и на новой основе – китайским экспертам пришлось исследовать уже причины угасания и затем коллапса некогда великой державы. Если при Мао Цзэдуне Советский Союз изучался как ролевая модель, то в 1990-е гг. он рассматривался как негативный образец: анализируя действия кремлевского руководства, китайские ученые пытались понять, как не надо действовать. Накопленные материалы легли в основу экспертных рекомендаций, благодаря которым руководство КНР смогло возобновить рыночные реформы и преобразить страну.
Отечество в опасности: начало изучения
Активный интерес к тому, что происходит у северного соседа, возобновился на рубеже 1980-х гг., когда команда Дэн Сяопина окончательно консолидировала власть и взяла курс на преодоление последствий советско-китайского раскола. Анализ политической жизни «старшего брата» во многом осуществлялся через призму борьбы внутри китайской элиты по поводу курса развития.
Так, в 1986–1987 гг., в разгар кампании по борьбе с «буржуазным либерализмом» в Китае, отношение к горбачёвским преобразованиям в Советском Союзе было подозрительным. Затем, с осени 1987 г. по весну 1989 г., когда Коммунистическую партию Китая возглавил либерально настроенный Чжао Цзыян, тональность комментаторов резко изменилась: они начали хвалить инициативы Михаила Горбачёва по отделению партии от государства, политику омоложения Политбюро и т.д. Во многом за положительными оценками деятельности советского генсека скрывалась завуалированная поддержка реформистского курса самого Чжао. Его отставка в июне 1989 г. и жесткое подавление студенческих волнений на площади Тяньаньмэнь вновь изменили тональность дискуссии на диаметрально противоположную.
Kosarex о Тибете
Камрад Kosarex пишет:
http://eriklobakh.livejournal.com/1296960.html
Эта примитивая китайская пропаганда гуляет сейчас в ЖЖ. Когда, напротив, хвалят старый Тибет, то речь, как правило, идет об американской и индийской пропаганде. Логика позиций проста — в Тибете было всё плохо, китайские коммунисты справедливо восстановили над Тибетом некий китайский суверенитет, или всё было отлично, молочные реки, кисельные берега, а тут китайские коммунисты появляются с автоматами и всех давят.
Реальный Тибет был теократическим государством со всеми изысками феодализма. Были рабы, феодально-зависимые крестьяне, были богатые и нищие, религиозное мракобесие и прочие навороты. Кстати, сам феодальный Китай тоже не был образцом законности и добродетели. С правами человека были проблемы, народ давили, грабили, низводили до положения скота, суд был скорым и неправым. Россия тоже была в прошлом феодальной страной со всеми изысками — религиозное мракобесие, сектантов в избах сжигали, народ в рабское состояние вводили и грабили. Подборочку преступлений царского режима можно великолепную создать, а потом сделать простой вывод — разве эта страна имеет право на независимость?
Давайте проще, Россия признает власть КНР над Тибетом, поскольку ей это выгодно. США копают разными методами под эту власть, поскольку им это выгодно. Общественное мнение мобилизуется исключительно в силу шкурных интересов. Американские ракетные базы на Тибетском нагорье опасны Китаю, но они опасны и нам. Всё остальное это демагогия. Я, как гражданин РФ, поддерживаю и одобряю власть КНР над Тибетом. Если бы родился гражданином США, мог бы иметь иную позицию. Только не надо корчить рожи и делать вид, будто в голове одни мысли — как бы сделать китайцев и тибетцев счастливыми.
Наши нацболы в Китае
Камрад Kosarex пишет:
http://alter-vij.livejournal.com/196339.html#t2998259
Понятно, что Китай уже потихоньку спонсирует появление у нас специалистов, переписывающих историю в нужном для Китая духе. Честно говоря, этим все всегда занимаются. Китай тоже этим давно занимался. Только сама КНР пишет свою историю в неприемлемом для России духе. Вину за конфликт на Даманском возлагает на СССР и ни капли вины на Мао Цзэдуна. Вину за разрыв связей в 1960 году тоже возлагает исключительно на СССР. Вину за подавление восстания ихэтуаней (боксеров) возлагает на России и нет ни капли вины за обстрелы Российской земли со стороны китайцев.
Насчет нейтрального Китая под властью Гоминьдана это сказочка. Не сказочка нечто иное — категорическое требование присоединить к Китаю Гоминьдана всю МНР (Внешняя Монголия) и часть советского Дальнего Востока вместе с портом Владивосток. Это полностью разрушало связь между Северной Кореей, где стояли советские войска, и СССР. Насчет Монголии меня уже тролли атаковывали как за признание факта, что цены на газ начнут падать. Контроль над Внешней Монголией полностью отрезает от СССР, а ныне РФ всю Восточную Сибирь за счет стратегического удара по линии Монголия-Тува-Хакассия-Красноярск. Но эта сказочка нужна как платформа для примирения с Тайванем. Реальный Китай Чан Кайши мог опираться исключительно на американцев. Только в США он мог получить необходимые ресурсы — деньги, промтовары, станки, заводы, оружие. Далее мы знаем историю миролюбивой Японии и миролюбивой провинции Тайвань. Как-то им не помешало миролюбие обзавестись американскими базами.
В любом случае Сталину помогло, что режим Гоминьдана был гнилым, а американцы это вовремя не могли сообразить. Наемная армия имела слабую мотивацию к ведению боя, поскольку рядовой состав набирался из нищих, которые шли туда не умирать за Родину, а спасаться от голодной смерти. КПК тоже набирала бедняков, но провела земельную реформу. То есть, бедняк воевал не только за собственную миску риса, но и за тот кусок земли, который давал шанс не умереть с голоду его родителям, братьям и сестрам. Зато солдат Гоминьдана знал, что в случае его смерти он уже не будет посылать часть жалования родным. Почувствуйте разницу.
Владимир Путин как легист
Легисты не верили в добродетель, источником закона для них была не идеальная материя, а верховная власть
Лейтмотивом последних нескольких месяцев политической жизни в России являлись взаимные обвинения власти и оппозиции в отсутствии внятной программы и идеологии. Действительно, и те и другие как будто бы стеснялись четко сформулировать свои предпочтения в опасении отпугнуть часть электората или политических элит. Но при всей идейной неопределенности человеческая история всегда готова предложить параллели.
Все мы помним, с каким лозунгом Владимир Путин вышел на политическую сцену в 1999 г. Лозунг«диктатура закона», разумеется, не был им выдуман, и если у Путина и есть политические кумиры, то такими кумирами, по всей видимости, могли бы стать «законники» эпохи борющихся царств Древнего Китая — легисты во главе с Шан Яном, его последователем Ли Сы и приведенным ими к могуществу императором Цинь Шихуаном.
Рассмотрим основные постулаты легистов. Во-первых, это, собственно говоря, закон («фа»). Речь идет именно о писаном законе, а не о праве как об идеальной категории. Легисты верили в то, что следование букве жесткого (а зачастую жестокого) закона является эффективным средством борьбы с изначально порочной природой человека. Это делает поступки людей предсказуемыми, а управление ими — легче. Легисты не верили в добродетель, а поэтому и источником закона для них была не идеальная материя, а верховная власть. Вторым постулатом легистов служило «шу» — искусство, секрет управления, — которое среди прочего включало жестокие наказания, а также известную закрытость власти, с тем чтобы вырабатываемые ею решения и действия не были предсказуемы, а единственной моделью поведения подданных было слепое следование писаному закону. Этот постулат был призван уберечь власть от ее захвата как внутренними, так и внешними врагами. Третий постулат легизма —«ши» — можно перевести как«харизма», т.е. непререкаемый авторитет верховного правителя, который не может подвергаться критике какого бы то ни было рода.
