Конец июля. В Шанхае заблокированы вылеты всех авиарейсов. Задержаны самолеты в полувоенном пекинском аэропорту «Наньюань», задерживаются скоростные поезда «Шанхай-Пекин». Большая часть воздушного пространства страны перекрыта внезапными учениями военно-воздушных сил. В Пекине ведется подготовка спецназа полиции по применению огнестрельного оружия в случае массовых волнений. Заблокирован американский поисковик и де-факто новостная площадка Google.
По всему Китаю снимают глав горкомов и обкомов, начальников ведомств «федерального значения», публикуется закон о поимке бежавших за рубеж преступников, в Гуандуне со своих должностей летят 800 чиновников, имеющих родственников за границей. Кульминацией этой истории становится объявление о начале расследования против могущественного «силовика» и «нефтянника» Чжоу Юнкана.
В связи с этим на октябрь 2014 года намечен 4-ый пленум Центрального комитета партии, который будет посвящен «управлению на основе законности». Иными словами, станет началом теперь уже полномасштабной чистки партийной элиты, в конце которой целая страна и половина мира достанутся клану-победителю. Соперники намерены играть ва-банк…
«Сычуаньский Берия» Чжоу Юнкан
Против бывшего куратора всех силовых структур Поднебесной, а также «главного нефтянника» страны Чжоу Юнкана официально начато партийное расследование. Бескомпромиссный Чжоу обвиняется в хищениях и получении взяток на беспрецедентно огромную сумму – 14,5 млрд долларов. Однако взятки – это лишь вершина айсберга
Чжоу Юнкан известен как покровитель бывшего «красного мэра» Чунцина Бо Силая, который считался основным конкурентом нынешнего главы Китая Си Цзиньпина. Кто-то называет Чжоу Юнкана человеком «шанхайской группы» бывшего генсека и сохранившего свое влияние Цзян Цзэминя, а кто-то вспоминает, что Чжоу выдвинулся еще при Дэн Сяопине, который продвигал во власть свою «сычуаньскую группу». И действительно, перед взлетом карьеры в силовых структурах Чжоу несколько лет провел на посту провинции Сыучань, соседней с упомянутым выше Чунцином. Чтобы окончательно запутать читателя, добавим, что карьеру «федерального» уровня политик начал делать при генсеке «аньхойской группы» Ху Цзиньтао.
Политический мацзян: борьба региональных группировок
Эта политическая игра выглядит крайне запутанной для западного наблюдателя, привыкшего к шахматам, где состязание ведется между двумя соперниками, но достаточно понятна для тех, кто играет в китайский мацзян. Здесь четыре независимых игрока одновременно противостоят друг другу и входят в союз с двумя, чтобы победить третьего. Самый главный принцип противостояния «по-китайски» – использовать схватку соперников для собственной победы.
Стоит добавить, что огромный Китай включает в себя отличающиеся в языковом и культурном плане регионы, разница между которыми примерно соответствует разнице между Польшей, Сербией, Россией и Украиной, и у каждого из регионов существует своя политическая группировка на общекитайском политическом пространстве. Об истории борьбы этих группировок пойдет речь ниже.
Сражающиеся царства: царство Шу против царства У
В конце эпохи правления Мао Цзэдуна стало ясно, что развитие с упором на собственный внутренний рынок завело Китай в тупик. Бедной аграрной стране с огромным количеством незанятых рабочих рук для дальнейшего развития нужны были внешние рынки сбыта. Но главным вопросом для политической верхушки Китая была не смена экономической модели на экспортную, а вопрос, какой из регионов станет «локомтивом» новой модели и получит максимум дивидендов от развития. И этим регионом стал Южный Китай – именно в провинциях Гуандун и Фуцзянь были созданы первые свободные экономические зоны, а инвестиции зарубежных китайцев полились туда рекой. Шанхай, провинции Цзянсу и Чжэцзян – вечных конкурентов Гуанчжоу и Гонконга – нововведения обошли стороной.
Выбор в пользу Южного Китая «дедушка китайских реформ» Дэн Сяопин сделал не случайно. Выдающемуся полевому командиру, представителю сыучаньской армейской элиты посчастливилось обладать не только сычуаньскими корнями древнего царства Шу, но и национальностью хакка, которых за способности к торговле и особенной культуре можно сравнить разве что с евреями. По странному стечению обстоятельств большинство сородичей Дроздова (псевдоним Дэн Сяопина) оказались именно в Южном Китае и в странах Юго-Восточной Азии. Не случайно второй человек в государстве при Дэн Сяопине – Ли Пэн – также был хакка, жена Ли Пэна руководила Даяваньской АЭС в Гуандуне, а один из его сыновей остался жить в почти полностью населенном хакка – Сингапуре.
Реформы шли на ура, а развитие частного сектора в Гуандуне было настолько стремительным, что дельта реки грозила через какое-то десятилетие превратится в центр Китайского мира – от Харбина до Сингапура, а таким городам как Пекин и Шанхай уготовить участь периферии со всеми вытекающими последствиями.
Но южно-китайской сказке не суждено было сбыться. События 1989 года и последующее требования «части общественности» демократизации страны, заставили Дэн Сяопина уйти с поста генерального секретаря. Этот пост занял секретарь горкома Шанхая – Цзян Цзэминь, открывший для Китая новую, шанхайскую страницу истории. К слову, первым за демократизацию выступило студенчество (и разумеется комсомол) Аньхоя, за которым последовали выступления других провинций Шанхайского региона. После ухода Дэна от власти провинция Сычуань была разделена на Сычуань и город центрального подчинения Чунцин, были заведены громкие дела против корпораций Гуандуна, а госинвестиции широкой рекой полились в Шанхай.
Раскол в рядах «Шанхайской группы» – удар с тыла
Насколько связаны с Ху Цзиньтао комсомольские выступления в Аньхое, спровоцировавшие Тяньаньмэнь-1989, повлиявшие на захват «шанхайцами» верховной власти в стране – неизвестно, однако «комсомолец» и аньхоец Ху Цзиньтао, до этого занимавший скромные посты губернаторов самых бедных провинций Китая, при Цзян Цзэмине резко пошел в гору и попал на высшие посты в «федеральном центре». Ху представлял собой фигуру «идеального исполнителя» и верного марксиста-ленинца, без вредных привычек типа игры в английский бридж или курения сигар, которыми славился Дэн Сяопин, видимо, это сыграло ключевую роль при выборе его преемником Цзян Цзэминя.
Однако Ху не долго играл роль сдержанного и лояльного провинциала: после его прихода к власти практически полностью был заменен весь состав политической верхушки, а апогеем борьбы с недавним протеже стало развернутое в 2006 году дело против Чэнь Лянъюя – бывшего тогда секретарем горкома Шанхая. С тех пор раскол между бывшими союзниками обозначился достаточно четко, центральная власть в стране оказалась в руках противоборствующих лагерей, чем не могли воспользоваться разгромленные еще в начале 90-х, но все еще сильные сычуаньцы, а также новые, до селе находившиеся в тени – шэньсийцы с их мудрым лидером Си Цзиньпином.
Мастер мацзян, или как в драке двоих выигрывает третий
Новость о том, что Си Цзиньпин и Ли Кэцян станут новыми лидерами страны появилась в Китае за несколько лет до их реального назначения. Интрига о том, кто будет первым, а кто вторым, сохранялась практически до 2010 года, когда Си Цзиньпин занял пост зампредседателя КНР, став вторым человеком в стране.
Если принадлежность нынешнего премьера и второго человека в стране аньхойца Ли Кэцяна к клану Ху Цзиньтао не вызывает сомнений, как и то, что Ху сумел лишь гарантировать свою безопасность, но не сохранить за собой верховную власть, то личность, принадлежность и самое главное планы нового хозяина Поднебесной – вещь достаточно туманная.
15 лет своей политической карьеры уроженец лежащей на шелковом пути провинции Шэньси Си Цзиньпин провел в слабо развитой, славящейся своими пиратами и контрабандистами приморской провинции Фуцзянь. Там же – в свободной экономической зоне и прекрасном курорте Сямэнь – он познакомился с армейской певицей Пэн Лиюань, ставшей его второй женой, но не только… Политическая карьера молодого партийного и военного функционера могла оборваться в самом начале: странным образом один из почетных граждан города Сямэнь, вхожий и в кабинет нашего героя, оказался и самым крупным в Китае контрабандистом. От политической смерти нынешнего генсека спас Цзян Цзэминь. По странному стечению обстоятельств у Си Цзиньпина, с тех пор не прекращался рост именно в Шанхайском регионе и непосредственно в Шанхае, откуда он в 2010 году взошел на самый верх политической системы Китая – в Постоянный комитет политбюро ЦК КПК.
Судя по всему, борьба аньхойцев с шанхайцами увенчалась неким политическим компромиссом: место самого главного заняла компромиссная фигура Си Цзиньпина, а роль второго человека страны и гаранта безопасности Ху занял аньхоец Ли Кэцян.
Политическую гармонию немного омрачил инцидент с попыткой захвата власти сычуаньской-южнокитайской группировкой, которая на сегодняшний момент фактически полностью разгромлена: «красный мэр» Бо Силай и его супруга – в тюрьме, против Чжоу Юнкана начато расследование, которое омрачается дымом то и дело горящих нефтезаводов и нефтепроводов корпорации «Синопек», а представитель «южан» губернатор Ван Ян, удаленный из политбюро, занимает должность вицепремьера страны. Не повезло только мэру Гуанчжоу Вань Цинляну: в апреле этого года он попал под следствие. О таких странных вещах, как самоубийства высших полицейских чиновников Гуандуна и демонстраций журналистов в Гуанчжоу — в этой статье упоминать, наверное, было бы лишним.
Казалась бы, в Поднебесной наконец-то воцарилась гармония, а между представителями различных кланов достигнут компромисс. Однако, прогрессирующий вакуум идеологии, который многими китайцами расценивается крайне пессимистично, а также грядущая приватизация государственных монополий – де-факто передел госсобствености в стране – только подстегивает политические страсти. С больничной койки в палате для раковых больных взят под арест второй человек в армейском руководстве и, как предполагается, человек Ху Цзиньтао – Сюй Цайхоу. Новый виток противостояния между «шанхайским» и «аньхойским» кланом?
На пороге революции
Похоже, игра между «шахайским», «аньхойским», «сычуаньским» и «южнокитайским» кланами только обостряется. Борьба за власть ведется на фоне роста социальной нестабильности: индекс Джини, который фиксирует разницу между богатыми и бедными, по оценкам сотрудников Пекинского университета достиг предреволюционного показателя – единицы. Пикантность ситуации состоит в том, что разрыв носит региональный характер: основное богатство страны сосредоточено в приморских районах, которые совершенно не привязаны к внутреннему рынку Китая. Когда страна «стоит перед небывалым в истории количеством вызовов», только мастер политического мацзяна сможет, устранив своих конкурентов чужими руками, направить Китай по верному курсу и подготовить его к новым внутренним и внешним вызовам…
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.