Пекин обнародовал документ под названием «Помощь Китая за границей», в котором в том числе говорится о развитии сотрудничества с африканскими странами. Каковы планы Поднебесной в Африке? На вопросы Atlantico (Франция) отвечает Антуан Глазе, журналист и писатель, африканист.
– За последнее время в Африке побывали с официальными визитами несколько высокопоставленных представителей китайских властей, в том числе лидер страны Си Цзиньпин и второй человек в стране Ли Кэцян. Африканские государства представляют для Китая особый интерес из-за имеющихся у них природных ресурсов. Прежде всего это относится к нефти, которой богаты недра Нигерии и Анголы. Интересуют Китай Кения и Эфиопия, хотя в последнем случае внимание связано главным образом не с экономикой. В эфиопской столице Аддис-Абеба находится штаб-квартира Африканского союза, на строительство которой китайцы выделили 200 миллионов долларов.
Несмотря на совершенно явное политическое присутствие в регионе, Китай неизменно держал определенную дипломатическую дистанцию, чтобы создать себе образ противовеса бывшим колониальным державам вроде Франции, Португалии и Англии.
Эти старые державы, в свою очередь, не выходили за пределы «владений», которые были унаследованы от прошлых империй. Прежде всего это относится к Франции, которая довольствовалась исключительно своими «15 странами», в которых ходят два франка КФА в качестве единой валюты.
Стратегия Пекина заключается в утверждении своего присутствия на севере континента без учета каких бы то ни было зон влияния европейцев.
Сейчас Китай стал крупнейшим экспортером в Алжир, а на территории страны работают 100 000 его граждан. Кроме того, китайское правительство внесло большой вклад в расширение таких городов, как Луанда в Мозамбике: в этой бывшей португальской колонии в настоящий момент живут почти 70 000 китайцев. Для сравнения, Кот-д’Ивуар в 1980-х годах называли «галльской деревней», потому что там тогда насчитывалось 50 000 французских экспатов (сегодня их лишь 15 000).
Таким образом, тут явно прослеживается стремление охватить всю территорию Африки, которое мотивировано в первую очередь торговлей стратегическими сырьевыми ресурсами (нефть, уран). Африку до сих пор называют terra incognita, так как ее потенциал еще до сих пор плохо «освоен», будь то на уровне сельского хозяйства на пахотных землях или добычи полезных ископаемых. Тем не менее подобное экономическое позиционирование приобретает все более политическую окраску, хотя военные вопросы еще не приняли конкретных очертаний. В любом случае, Китай определенно хочет добиться влияния во всех областях, а не только в одной лишь сырьевой сфере, как раньше.
– Вы упомянули о визите Ли Кэцяна в Нигерию в мае этого года, который состоялся всего два месяца спустя после поездки в страну Франсуа Олланда. Какую форму может принять соперничество Франции и Китая в плане экономического и торгового влияния?
– У Франции до сих пор определенно сохранились существенные интересы в регионе, в частности в военной сфере. Своим креслом постоянного члена Совета безопасности ООН она обязана ядерному оружию, а также способности осуществить развертывание военных сил в нескольких регионах мира, которая во многом опирается на сохранение французских баз в разных точках (от Джибути до Реюньона и Сен егала. — Прим. ред.). Это военное и геополитическое присутствие весьма сильно, чего нельзя сказать об относительно слабом экономическом присутствии. Такая ситуация уходит корнями в саму природу французской колонизации, которая выстраивалась на миссионерской работе и не обеспечила достаточного развития торговых предприятий.
Несмотря на относительную экономическую слабость в условиях растущего давления со стороны развивающихся держав, Париж все еще может рассчитывать на весомый козырь в виде вопросов безопасности, которые по-прежнему играют большую роль в делах континента.
Но это не отменяет факта, что мы, вероятно, из-за собственного высокомерия недооценили таких соперников, как Китай, которые проделали огромный путь, особенно за два последних года. На это еще накладывается и то, что в африканской торговле закрепились и другие игроки, в том числе Бразилия и Индия.
Даже Германия стала четвертым по величине экспортером в Африку, оттеснив Францию на пятую позицию.
Такой спад торговли вполне можно было спрогнозировать, о чем свидетельствует доклад Ведрина, который подготовили в 2007 году специально к франко-африканскому саммиту в Каннах. Бывший министр иностранных дел уже тогда критиковал французские правительства за нежелание увидеть становление новых игроков в африканской торговле. Сейчас Франсуа Олланд пытается наверстать упущенное, и его ближайший визит в Кот-д’Ивуар 17 июля приобретает с этой точки зрения немалую значимость. В декабре 2013 года Франсуа Олланд говорил о важности африканских инвестиций, которые, по оценкам его команды, позволят спасти 360 000 рабочих мест во Франции до 2020 года. Это заявление помогает лучше понять прошлые и будущие визиты глав франко-африканских государств. Пока еще сложно сказать, что принесет эта попытка дипломатического «пробуждения», но Китай уже стал одним из главных соперников в этих некогда французских «владениях».
Для сравнения: в 2012 году положительное сальдо внешнеторгового баланса Франции с Африкой несколько снизилось, но все равно осталось в плюсе на уровне 1,5 миллиарда евро против 2,9 миллиарда в 2010 году и 3,2 миллиарда в 2009 году. За тот же самый период объем торгового обмена между Китаем и Африкой увеличился до 166 миллиардов евро, то есть на 83 % с 2009 года.
Долгое время руководители французских предприятий полагали, что языковое преимущество уже само по себе служит гарантией защиты наших экономических интересов. На дипломатическом уровне эту точку зрения подтверждали голоса в поддержку Франции в ООН. Поэтому у французов во многом складывается ощущение, что в Африке они, «как дома», хотя, по сути, единственная отрасль, где у нас сохранилось по-настоящему лидирующее положение, это сектор услуг, который развивающиеся страны пока оставляют без внимания. Но во всех других областях наши доли рынка неуклонно тают.
– Недавно это соперничество получило отражение в сообщениях китайских информационных агентств о разногласиях в Нигере вокруг подписания выгодного для Areva договора о добыче урана. Каким конкретно влиянием пользуется Пекин в этом стратегическом регионе?
– Озвученный вами случай действительно можно отнести к соперничеству Франции и Китая, которое в первую очередь проявляет себя в горнодобывающей отрасли. Нигер уже давно вызывает интерес у Китая и, в частности у China Uranium Corportation, которой хотелось бы повторить успех Chinese National Petroleum Corporation (CNPC), сменившей Exxon на нефтяном месторождении Огаден.
В данном случае речь идет о предоставлении Areva лицензии на разработку урана на месторождении Имурарен, которое уже давно интересует Китай: по оценкам французских специалистов, оно может дать более 5000 тонн урана в год в течение более 30 лет. В Areva сначала рассматривали возможность партнерства с китайцами, но в конечном итоге отдали предпочтение южнокорейской KEPCO.
Таким образом, китайские предприятия не смогли получить доступ к Имурарену и пока вынуждены довольствоваться месторождением Азелик, объемы добычи на котором не превысят 1000 тонн в год. Серьезное недовольство вызывает у китайцев и то, что они не могут провести геологическую разведку поблизости от месторождений Areva, потому что все карты находятся не у правительства Нигера, а у французской структуры под названием Бюро геологических и горных исследований. То есть разногласия между китайскими компаниями и Areva возникли отнюдь не вчера и вряд ли исчезнут в ближайшие годы.
– Французские власти не стали препятствовать свержению бывшего президента Центральноафриканской Республики Франсуа Бозизе. Могут ли те связи, которые сформировались у него с китайским руководством за последние годы правления, помочь лучше понять нынешнее состояние страны?
– Что касается геоэкономических интересов, наиболее привлекательными в Центральноафриканской Республике выглядят северные нефтяные месторождения, которые превосходят резервы у границы с Чадом. В частности, это относится к месторождению Доба, где работает Exxon. Здесь развернулось серьезное противостояние между президентом Бозизе и генеральным директором RSM Petroleum Джеком Гринбергом. Одно время власти Банги даже грозились передать месторождения Пекину.
Как бы то ни было, сейчас у меня нет сведений, которые позволили бы с уверенностью говорить, что Центральноафриканская Республика по-прежнему является источником серьезных разногласий Франции и Китая. В Total одно время рассматривали возможность вхождения в консорциум с Exxon по разработке месторождения в Добе, но в конечном итоге решили продолжить работу по более выгодным позициям, а не проводить инвестиции в регион. Иначе говоря, интересы французских компаний в стране очень малы и не могут послужить причиной серьезной ссоры с китайцами.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.