Институты Конфуция как пятая колонна

За хвост дракона не ухватишь

Начну издалека: основополагающую методику искусства фэншуй, даосской практики символического освоения пространства, её теоретик Ян И назвал весьма поэтично — «Поиск дракона там, где его труднее всего найти». И книжки мастера называются также интригующе — «Искусство пробудить дракона», «Недоумение дракона «, и т.д. и т.п. Заявляю со всей ответственностью: дракон уже давно не спит, чему поочерёдно и сообща поспособствовали Мао Цзэдун, Дэн Сяопин, Ху Яобан, Чжао Цзыян и Цзян Цзэминь, Чжу Жунци, Ли Пэн и У Банго, Ху Цзиньтао и Вэнь Цзябао, а теперь свою домашнюю зверюшку постоянно дёргают за хвост Си Цзиньпин и Ли Кэцян. Тут уж недоумевать не приходится.

Весьма возможно, что весь мир в обозримом будущем перейдёт на разговорный китайский даже в домашнем обиходе. В последние года имя китайского философа Конфуция все чаще упоминается не только в докладах на узкоспециализированных конференциях востоковедов, но и в разговорах обычных людей. Начиная с 2004 года, Пекин стал активно учреждать по всему миру многочисленные Институты Конфуция в сотрудничестве с центрами изучения китайского языка в зарубежных университетах. Первый институт Конфуция был открыт 21 ноября 2004 года в столице Республики Корея – Сеуле. Сегодня в мире действуют 328 институтов Конфуция в 88 странах и регионах мира. По оценкам Совета по международному распространению китайского языка, в мире более 40 миллионов человек учат китайский язык. По оценкам Министерства образования КНР, в ближайшие годы около 100 миллионов человек по всему миру будут изучать китайский в качестве иностранного языка.

27 сентября в Рязанском государственном университете имени Есенина прошло празднование Всемирного дня институтов Конфуция. Такой институт работает при РГУ уже четыре года, всего этих организаций насчитывается более двадцати в России и более 400 в мире. Миссия Институтов Конфуция — способствовать росту понимания Китая и китайской культуры во всем мире, развивать дружеские взаимоотношения Китая с другими странами. Это официальная декларация о намерениях. Кроме этого в задачи Институтов входит:

• организация курсов китайского языка и культуры;
• проведение научных конференций, посвященных Китаю;
• популяризация языка и культуры Китая через различные конкурсы и мероприятия;
• проведение квалификационного теста по китайскому языку (HSK);
• подготовка и издание учебной литературы по китайскому языку;
• студенческие и преподавательские стажировки в Китае, консультации по обучению в КНР.

Конфуцианство давным-давно для большинства не-китайцев перестало быть чисто религиозно-философским учением, то есть чем-то туманным, завуалированным, не прояснённым до конца: давным-давно Конфуцианство стало, пожалуй, самым раскрученным китайским брэндом, а это значит, что оно превращено в локомотив, прущий за собою бесконечные эшелоны с товаром, который нужно, по всем законам экономики, реализовывать, так или иначе, на мировых рынках. И расширение сети Институтов Конфуция, как не крути, это маркетинговый ход.

Партнёром РГУ им. Есенина является Чанчуньский университет. Как отметила новая директриссак института Конфуция с китайской стороны, заведующая кафедрой иностранных языков Чанчуньского университета доцент Шань Нина, сейчас насчитывается больше людей, которые в Китае говорят по-русски, чем тех, которые в России говорят по-китайски.

— Китайский язык и культура принадлежат всему человечеству, — подчеркнула Нина Шань. — Почему было организовано так много институтов Конфуция по всему миру? Очень важно учитывать не только то, что через институт Конфуция люди узнают китайцев, но и то, что китайцы, которые работают в институтах Конфуция, узнают другие народы и приносят эти знания в Китай.

Всё, на первый взгляд, выглядит весьма безобидно, и даже слова и.о. ректора РГУ имени С.А. Есенина Алексея Зимина прозвучали не претенциозно, но бравурно, в соответствии с праздничным настроем тех, кто отметил десятлетие Института Конфуция.

— Сотрудничество между Чанчуньским университетом и Рязанским государственным университетом имени С.А. Есенина направлено на решение самой главной задачи: на осуществление качественного преподавания китайского языка на разных уровнях, что позволит выпускникам стать конкурентоспособными. Сильнейшая методическая и научная школа, существующая в нашем университете, поможет Институту Конфуция в реализации всех планов. Это преподавание, написание учебников, распространение китайской культуры и многое другое. Будем считать сегодняшний праздник подготовкой к пятой годовщине нашего Института Конфуция в следующем 2015 году, в году, который будет действительно знаковым – ведь это год 100-летнего юбилея нашего университета, 120-летнего юбилея Сергея Есенина, чьё имя носит наш университет, и год 920-летнего юбилея Рязани.

И даже совместный перевод на русский «Сбора тутового листа на лесной тропинке» — одного из стихотворений, сочинённого в традиционном китайском поэтическом жанре юэфу, — профессором Чанчуньского Университета Ван Цзи Лином и профессором РГУ имени С.А. Есенина Яковом Колкером совместно перевели его на русский язык, и прочтение полученного продукта студентами второго курса вместе с китайскими иностранными студентами Института иностранных было радостно-пафосным, но в меру. И даже интервью, взятое другим Колкером — Михаилом — у новой (но, как говорится, со старыми дырками — об этом позже) директриссы рязанского отделения Института Конфуция Шань Нины, на страницах «Вечерней Рязани» и на сайтах некоторых наших информагентств выглядит как вполне себе ничего. В смысле, ни о чём. Только лишь понятно, что Шань Нина — незаурядный человек, беспартийная, по наказу отца изучившая русский язык.

А теперь о другом — о главном.

Главное — дракон во всеоружии

История мировых цивилизаций – история борьбы за выживание. Еще на заре времён, у истоков человечества, люди боролись за пищу и «крышу над головой». Со временем объекты споров менялись, но, по большому счёту, их суть оставалась прежней. Получить больше, чтобы лишить своих оппонентов преимущества – вот главная база, на которой строилось противостояние как между отдельными людьми, так и между целыми сформировавшимися цивилизациями. Нередко дело доходило до открытой конфронтации, которая вела к победе одних и поражению других. Однако открытое противостояние с оружием в руках не всегда приводило к положительным для определённой стороны результатам, а потому человечество старалось найти некие альтернативные варианты давления на оппонентов с целью достижения определённых целей.

Одним из таких вариантов стал тот, который сегодня широко используется и приносит некие плоды. Это использование на территории противника группы людей, которая вела бы активную пропаганду, перемежающуюся со всякого рода подрывной деятельностью. «Подрывной» в этом плане не всегда означает, что эти люди могут решать те или иные вопросы с помощью «адских машинок» (хотя часто и ни без этого), а «подрывной» в смысле ведения достаточно хорошо организованной системы действий, направленных на создание на территории противника такой среды, которая была бы на руку заинтересованным лицам.

Наиболее употребительным вариантом для рассматриваемой группы людей является название «пятая колонна». Впервые оно было использовано во время гражданской войны в Испании, а автором фразы считается генерал Мола, являющийся сподвижником Франсиско Франко. Числительное «пятая», применительно к тем, кто сеет панику в стане оппонента, появилось не случайно. Дело в том, что при наступлении на Мадрид осенью 1936 года франкист Мола заявил, что у него помимо четырёх колонн верных ему солдат имеется и ещё одна колонна, которая ведёт подрывную деятельность непосредственно в испанской столице и заставляет противника паниковать. И, несмотря на то, что деятельность той самой 5-й колонны, о которой с пафосом высказывался Эмилио Мола, не была профессиональной и эффективной, термин закрепился и испытав своеобразный «ренессанс» (если столь одухотворенное слово можно применить для описываемого явления) во время Второй мировой войны, дошёл до наших дней.

Однако весь вопрос в том, дошла ли именно пятая колонна до нашего времени и непосредственно до России, или это всего лишь домыслы, которые могут быть использованы для очернения оппозиции, причем совершенно в любом государстве мира.

Словари дают пятой колонне достаточно однозначное определение: это сеть тайных агентов, террористов, провокаторов, диверсантов и саботажников, которые готовы вести свою деятельность исключительно для расшатывания существующей государственной власти. Существует ли такая сеть у нас? Воспользуемся таким математическим вариантом, как метод доказательства от противного. Допустим, что пятая колонна в нашей стране отсутствует как таковая, и нет у нас тех людей, которые желали бы стать дополнительным легионом для решения задач, связанных со сменой власти и насаждения своей идеологии.

И сначала посмотрим, как проявил себя Институт Конфуция за рубежами нашего Отечества.

В 2013 году по США прокатилась новость: институты Конфуция в США будут закрыты. Предлог — не правомерное использование виз J-1. Искать поводы американцы умеют, а что на самом деле стало причиной подобных новостей?

Социолог Стивен Мошер представил Комитету по иностранным делам американского парламента доклад «Институты Конфуция: троянские кони китайского пошива», в котором обвинил «конфуцианцев» в продвижении не столько китайской культуры, сколько политических интересов и государственной политики КНР.

— Существуют свидетельства, что институты Конфуция подрывают академическую свободу вузов, занимаются промышленным и военным шпионажем, следят за китайскими студентами за рубежом и стремятся продвинуть позицию китайской компартии по вопросам Далай Ламы и Тибета, независимости Тайваня, демократических движений за рубежом и диссидентства внутри Китая, — заключает он.

Задолго до американцев, ещё в 2007 году Канадская служба безопасности и разведки опубликовала отчет, в котором обвинила институты Конфуция в том, что они используют «мягкую власть» для продвижения за рубежом государственной политики Китая. Как заявил один из представителей еврейской организации в Канаде Брей-Брит, Дэйвид Мэйтас, некоторые представительства сети Конфуция стали разведывательными резидентурами китайского правительства: «Номинально это просто обучение китайскому. Но неформально эти институты используются для шпионажа в студенческих городках».

Об этом же пишет и журналист Фабрицио де Пирребурга в книге «Эти другие шпионы»: в Институтах Конфуция работают офицеры китайской разведки, которые осуществляют контроль над китайскими студентами, разрабатывают тайные долгосрочные операции.

Идём дальше. Японский университет Осака Саньо закрыл после года работы «Институт Конфуция» после того, как один из бывших руководителей вуза Шигесато Тошиюки официально назвал китайское учреждение «разведывательным агентством по проведению гуманитарного шпионажа».

На этом основании некоторые вузы расторгают договоры с институтами Конфуция или вовсе не вступают в отношения с ними, как сделали Чикагский университет или Университет Мельбурна.

Согласно публикации тайваньского политика Пенг Минмина в издании Taipei Times, колледжи и университеты, которые учреждают на своей базе институты Конфуция, обязаны подписать контракт, в котором признают «единство Китая». Это накладывает табу на любые темы, связанные с оккупацией Тибета и независимостью Тайваня.

Профессорско-преподавательский состав потребовал отделить от Стокгольмского университета Швеции «Институт Конфуция» на том основании, что китайское посольство с помощью последнего ведет политический надзор и подрывает академические свободы. По схожим причинам член австралийской партии «зеленых» Джейми Паркер собрал в 2012 году более 10 тысяч подписей под петицией о закрытии классов Конфуция в местных школах.

А вот и примеры из российской действительности — прокурорская проверка китайских центров Конфуция, открытых при двух новосибирских вузах. Там выявили нарушения закона, которые «противоречат принципам государственной политики в части единства федерального культурного и образовательного пространства… требованиям трудового законодательства и законодательства о персональных данных, дискредитируют статус федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования».

Ошибок прошлых мы уже не повторим?

И в Рязани правоохранительные органы заинтересовались «конфуцианством». Прокуратурой Советского района г. Рязани по результатам мониторинга информации в интернете проведена проверка соблюдения требований законодательства об образовании при организации в муниципальных бюджетных образовательных учреждениях города занятий по изучению китайского языка. Об этом сообщалось на официальном сайте прокуратуры Рязанской области. Напомню, что по выявленным нарушениям, прокуратурой были внесены представления директорам пяти муниципальных бюджетных образовательных учреждений г. Рязани. По результатам рассмотрения внесённых мер прокурорского реагирования нарушения были даже устранены, два должностных лица были привлечены к дисциплинарной ответственности. Ввиду отсутствия надлежащим образом оформленной организационно-нормативной документации занятия в школах были прекращены. Плюс пара десятков китайцев была оштрафована за нарушения миграционного законодательства. К чему это я? Да просто все эти злоключения-треволнения случились в эпоху первого пришествия госпожи Нины Шань на рязанскую землю. Интересно, а второе руководство скромной беспартийной (конечно!) китаянки рязанским Институтом Конфуция останется в рамках российских законов?

Дракоша-очаровашка

На официальном сайте «Институт Конфуция он-лайн» заявлено

— Быстрое развитие Института Конфуция во всем мире, – говорится на сайте, – становится своеобразной платформой для культурного обмена Китая с другими странами, укрепления дружбы и сотрудничества между китайскими народами и народами мира. Тем самым институт всячески помогает выстраиванию гармонии в мире.

Однако скептики позволяют себе усомниться, на самом ли деле все так просто и бескорыстно? В качестве теоретической основы для своих сомнений политические скептики выдвигают концепт «мягкой силы», который предложил и разработал профессор Гарвардского Университета Джозеф Най сначала в своей книге 1990 года, посвященной изменениям во внешней политике США, а потом в книге 2004 года, которая уже так и называлась «Гибкая сила. Как добиться успеха в мировой политике».

Подобные мысли о том, как добиться желаемых результатов без насилия и принуждения, высказывались и раньше. Так, еще в начале 30-х годов прошлого века об этом писал итальянский революционер и теоретик марксизма Антонио Грамши. В своей работе, известной под названием «Тюремные тетради», он рассуждал об «интеллектуальных и духовных преобразованиях, которые совершат на национальном уровне то, что либерализму удалось сделать лишь для блага узких слоев населения». Говоря о гегемонии в разных ее проявлениях, Грамши утверждал, что гегемония в государстве основывается на применении силы, тогда как в гражданском обществе гегемония достигается с помощью убеждения и достижения согласия.

Позднее идеи об убеждении как о «мягкой силе» или о «мягкой власти» были развиты в работах неоконсерваторов из западной Европы и США. В результате к началу 21 века философы-политологи сошлись во мнении, что «мягкая сила» – самая законная форма господства, которая в ряде случаев помогает компенсировать недостаток, например, военного господства.

Джозеф Най описывает «мягкую силу» как отличную альтернативу грубому насилию. Завоевать можно не только с помощью военного оружия, но и с помощью оружия идеологического, создавая привлекательный для окружающих образ, например, страны или государственной власти. Это включает в себя оказание экономической помощи и развитие культурного обмена между странами.

Как со всем вышесказанным соотносится деятельность институтов Конфуция? Их вовлечённость в экономическую жизнь других государства выглядит весьма опосредованной. Всю деятельность институтов Конфуция за пределами Китая определяет и финансирует Штаб-квартира институтов Конфуция и Государственная канцелярия по распространению китайского языка за рубежом (сокращенно — Ханьбань). Принимающая сторона не несёт никаких финансовых затрат по организации и обеспечению деятельности института. Всё берёт на себя китайское государство. То есть по сути, оно создает рабочие места в самых разных странах. Причем, в значительной степени эти места заполняются гражданами именно этих стран, а не Китая. Так что по большому счету, это можно рассматривать как усиление финансового присутствия Китая в самых разных регионах мира. Чем сложнее экономическая ситуация в той или иной стране, тем значительнее будет выглядеть такая «опосредованная» инвестиция в её экономику.

Университеты, которые сотрудничают с институтами Конфуция, получают гранты от министерства образования Китая. Это сумма составляет порядка 150 тысяч долларов США в год, кроме того Китай оплачивает работу преподавателей и занимается непосредственным обеспечением учебного процесса, предоставляя все необходимые материалы.

Анализируя сообщения о глобальной финансовой активности за последние годы, не трудно сделать вывод, что Китай активно вкладывает деньги в страны, испытывающие проблемы с кредитно-долговыми обязательствами. Чем напряженнее финансовый кризис, тем активнее начинаются разговоры о том, может или нет Китай оказать финансовую помощь той же Греции или Португалии. Можно ли считать, что Китай пытается купить себе друзей на Западе? Наверное, можно. Другой вопрос – покупает ли Китай друзей?

Китай подчеркивает свои прочные союзнические отношения с такими странами как Сирия и Россия, то есть со странами, где в последнее время складывается достаточно напряженная обстановка в обществе. Но не стоит забывать, что практически все страны ЕС и те же США позиционируют себя как имеющие дружеские отношения с Китаем.

Бывший премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао посетил как-то с официальным визитов ряд европейских стран. Во время визита он, в частности, заявил, что Китай окажет всемерную поддержку научным исследованиям Северного полюса, которые проводят Скандинавские страны. Заинтересованность китайских властей в расширении своего присутствия на севере Европы не могла не вызвать опасений в самих странах этого региона.

Вам нравится улыбка дракона?

Основным видом деятельности институтов Конфуция является организация курсов китайского языка и культуры, а также популяризация языка и культуры Китая через различные конкурсы и мероприятия. В какой степени эта абсолютно образовательная миссия соотносится с пугающим понятием «мягкой силы»? Почему Китай заинтересован в том, чтобы научить практически весь остальной мир говорить по-китайски?

Интернет-издание China Digital Times, которое выпускается на китайском и английском языках Калифорнийским университетом в Беркли, полагает, что в вопросе распространения китайского языка в мире всё не так просто. Во всяком случае, американские исследователи склонны видеть в этом все то же проявление «мягкой силы». Внешне вполне безобидные курсы китайского языка понимаются как «важная часть осуществления китайской пропаганды за рубежом».

Подведём итог. «Мягкую силу» можно назвать эксплуатацией в государственной политике культурных и моральных идеалов. Как и любая эксплуатация, это явление не может вызывать одобрение. Попытки разобраться, насколько значительна идеологическая составляющая в деятельности языковых курсов, пока еще довольно редки, даже в академическом сообществе.

Ну и для соблюдения объективности, необходимо упомянуть, что создав систему институтов Конфуция, Китай не стал первооткрывателем. С 1991 года в самых разных странах мира работают Институты Сервантеса. С 1951 года действуют Институты Гёте. В 1934 году начал работу Британский совет. Все эти организации действуют непосредственно под эгидой своих правительственных структур. И в уставах всех этих организаций в качестве главной задачи записано продвижение и популяризация в мире того или иного национального языка и культуры и содействие международному культурному сотрудничеству.

Может быть, и нам уже стоит задуматься над вопросом: А не создать ли сеть Институтов Пушкина? Институтов Толстого? Институтов Достоевского? И не продвигать ли «в мягкой форме» наши идеи в широкие иноземные массы?

Есть мнение, что Конфуций (Кун-цзы, Кун Фу-Цзы или «учитель Кун») и Лао-цзы (Старый Младенец, Мудрый Старец) это одно и тоже лицо. Так ли это на самом деле или же совсем наоборот — бог его знает, но «небесный мандат» на право обучения мудрости, по мнению китайцев, был выдан именно представителям их народа. Не поспоришь, коль и «Старые младенцы» за Великой Стеной знают, что «Высказанная вслух истина перестаёт быть таковой, ибо уже утратила первичную связь с моментом истинности». Стоит ли нам молчать, заткнувшись в тряпочку? По моему, нет. Надо сказать громко: «У вас свои мухи с котлетами, у нас свои, и не надо лохматить бабушку».

anttim.livejournal.com