Реваншистский Китай

В своем выступлении 22 февраля в Центре стратегических и международных исследований в Вашингтоне, округе Колумбия, премьер-министр Японии Синдзо Абэ сообщил присутствующим чиновникам, экспертам и журналистам, что Япония «вернулась», что она не уступит в своем продолжающемся споре с Китаем относительно суверенитета островов Сенкаку/Дяоюйдао. И поскольку китайские провокации ширятся, президент США Барак Обама, принимающий Абэ, призвал к спокойствию и сдержанности с обеих сторон.

Япония, вероятно, откликнется ‑ неохотно ‑ на просьбу Америки, так как по-прежнему зависит от своего союза с США по обеспечению безопасности. Но будет гораздо труднее убедить отступить Китай.

Напористость Китая в отношении своих притязаний на суверенитет отражает нечто большее, чем желание использовать ресурсы морского дна или получить расширенные стратегические ворота в западной части Тихого океана. Речь также идет о национальном обновлении и омоложении – смысле существования Коммунистической партии Китая. Отказ от борьбы со своим бывшим оккупантом и историческим соперником стал бы шагом назад в этом шестидесятилетнем процессе.

Идея обновления или омоложения Китая была популяризирована тогдашним премьером Чжао Цзыяном в конце 1980-х годов, также ее поддерживали председатели Цзян Цзэминь и Ху Цзиньтао. Совсем недавно, новый председатель КНР Си Цзиньпин, посещая выставку Национального музея Китая «Дорога к обновлению», пообещал продолжить «великое обновление китайской нации».

Что означает «обновление» или «омоложение» для китайцев? Все государства ‑ большие и малые ‑ воплощают сочетание исторических фактов и мифов. В этом случае, взгляд КПК на омоложение построен на убеждении, что зенит китайского могущества под управлением династий Мин и Цин представляет собой естественное, справедливое и постоянное состояние дел 5000-летней цивилизации.

Когда Мао Цзэдун пришел к власти в 1949 году, его ближайшей целью было восстановление «Большого Китая» династии Цин (1644-1912), настаивая на том, что империя под руководством маньчжуров была постоянным и нерушимым Китаем. Но, в то время как нападение на династию Цин со стороны иностранных держав является историческим фактом, идея о том, что была длительная борьба Китая с алчными чужаками на протяжении нескольких тысячелетий, является ложной и корыстной.

Мао достиг своей цели после так называемого мирного освобождения Восточно-Туркестанской Республики (ныне Синьцзян) в 1949 году и вторжения в Тибет в 1950 году, что стремительно увеличило размер Китая более чем на одну треть. И каждый лидер КПК с тех пор переносил свое видение Большого Китая, корректируя и расширяя его по мере роста мощи страны. Например, Китай не проявлял большого интереса к островам Сенкаку/Дяоюйдао до 1968 года ‑ когда географические исследования выявили огромные запасы нефти под морским дном.

То же самое можно сказать и о растущей резкости Китая в отношении своих претензий в Южно-Китайском море. В 2009 году, полагаясь на сомнительные исторические претензии, Китай официально представил свою карту «девяти-пунктирной линии» на рассмотрение Комиссии Организации Объединенных Наций по границам континентального шельфа и с тех пор стал называть почти все Южно-Китайское море территорией, находящейся под его «неоспоримым суверенитетом».

После преобладания в Восточной и Юго-Восточной Азии на протяжении почти двух тысячелетий за исключением двух последних столетий Китай раздражает текущий порядок в регионе суверенных государств под руководством США, в котором даже самые маленькие страны пользуются теми же правами, привилегиями и защитой, как и большие страны. Современный Китай получил огромную выгоду от такого порядка; тем не менее, есть острое чувство обиды, что огромные достижения китайской цивилизации-государства на протяжении нескольких тысяч лет не обеспечивают Китаю особый статус.

Для людей, проникнутых глубоким чувством высшей нравственной ценности, исторических достижений и принесения в жертву иностранным державам такое положение вещей является несправедливым и противоестественным. Отсюда следует, что отказ от любых территориальных споров с меньшими и менее развитыми государствами будет рассматриваться как унизительное поражение, а не шаг в сторону обеспечения долгосрочной стабильности в регионе.

Кроме того, распространяющееся видение Большого Китая означает, что разрешение спора за острова Сенкаку/Дяоюйдао в пользу Китая, вероятно, ободрит, а не удовлетворит амбиции Китая. Удовлетворение претензий на Южно-Китайское море может стать следующей целью Китая.

По мере выработки Обамой и Абэ общей стратегии, направленной на мирное сдерживание подъема Китая, они должны понимать, что концепция обновления Китая направлена на возрождение славного прошлого и что из этого следует ревизия, а не утверждение, существующего регионального порядка. Это означает, что они должны будут ограничить стратегические и военные возможности Китая, даже если они не могут сдержать его амбиции.

Джон Ли – научный сотрудник и профессор в Центре исследований международной безопасности при Сиднейском университете, а также приглашенный научный сотрудник в Институте Хадсона в Вашингтоне, округ Колумбия и директор Фонда Кокода в Канберре.