Вице-председатель Китая Си Цзиньпин находится с визитом в США. Вам кажется, что это событие вряд ли тянет на важную новость? А вот и нет. Это не просто визит. Это американские смотрины человека, который уже через считанные месяцы возглавит самую населенную страну мира.
Сами по себе американские смотрины будущего лидера Китая для россиян не очень важны. А вот проходящий сейчас процесс смены власти в Пекине, напротив, представляет для России интерес. По сравнению с Россией Китай — это не очень демократическое государство. Зато у китайцев получилось то, чего не смогли сделать мы. В Поднебесной создан четкий, работающий, как часы, механизм ротации кадров на самом верху властной пирамиды.
А ведь начинали обе страны приблизительно в одинаковых условиях. 1976 год. Советским Союзом правил все более дряхлый Леонид Брежнев. А в Китае дряхлость местного великого кормчего Мао Цзэдуна и вовсе парализовала всю систему власти.
Самым могущественным человеком в Китае после Мао фактически стала его личный секретарь Чжан Юйфэн. Только эта бывшая проводница правительственного поезда могла понимать нечленораздельную речь вождя. Только с ее разрешения Мао могли посещать другие высшие лидеры Китая, включая его официального преемника Хуа Гофэна. Да что там преемник! Даже жена великого вождя, член политбюро Цзян Цин могла видеть мужа только после кивка его личного секретаря.
Победивший в политической междоусобице после смерти Мао Дэн Сяопин понял, что так жить нельзя. Дэн не захотел оставаться у власти вечно. Он не только отказался от всех официальных государственных постов, будучи еще полон сил и замыслов. Отец китайских экономических реформ выработал особую систему престолонаследия.
Вот некоторые ее детали. Высший лидер Китая имеет право пробыть на своем посту только два срока по пять лет. То же самое относится и к членам высшего китайского политического органа — постоянного комитета политбюро. По достижении им возраста 70 лет любой китайский вождь обязан выйти на пенсию.
Власть в Китае не меняется в один момент. Сначала наследник престола становится генеральным секретарем ЦК партии. Через несколько месяцев его ждет должность председателя Китая. И только потом — еще через несколько месяцев или даже год — новый лидер занимает самое важное кресло в китайской политической иерархии. Ему даруется пост председателя центральной партийной военной комиссии.
Как именно определяется, кто станет высшим лидером государства? Члены постоянного комитета политбюро не делятся с посторонними рассказами о закулисной стороне своей деятельности. Но эксперты говорят о замерах рейтингов перспективных молодых политиков в кругу партийный элиты. Кроме того, лидером страны не станет человек, не прошедший через все ступени государственной службы.
Все это, конечно, не отменяет клановой борьбы, которой так знаменит Китай. Известно, например, о клане комсомольцев и о клане принцев — детей высшей партийной элиты. Именно к этому клану, кстати, принадлежит Си Цзиньпин. Его отец был при Мао вице-премьером.
Но клановая борьба не приводит к поломке политического механизма. После ухода Дэн Сяопина в Китае уже произошли две смены власти. Сейчас происходит третья. И ни разу за весь этот период стабильный экономический рост не подрывался политическими потрясениями.
Не подумайте, что я призываю перенимать «передовой пекинский политический опыт». Если бы мне приснилось, что китайская система появилась и в России, я бы проснулся в холодном поту. Но меня мучает вопрос. У демократической Америки это получилось. У авторитарного Китая это тоже получилось. Так почему же в России вопрос ротации руководящих кадров по-прежнему остается камнем преткновения? Не трудитесь отвечать. Это был риторический вопрос.
Михаил Ростовский
Друзья, но ведь здесь рассказывается про старую советскую систему смены высшего руководства 🙂 Сильно похоже. Думаете, китайцы сами до этого дошли?
Просто в России не надо было ломать старое, а поступить также мудро, как поступили китайцы. Только еще мудрей — не идти в сторону капитализма, что делают они, а улучшать социализм, который худо-бедно был в СССР. Вот и весь рецепт.
А теперь-то, конечно, поздно пить боржоми. Разве ж захотят они добровольно с кресла слезть? Воли нет. У Дэн Сяопина она была, у его последователей она есть, а у наших нынешних «вождей» ее нет. Зато есть ненависть к подобной «советской» системе, поэтому они к ней никогда не вернутся.