Традиционное недоверие и нарастающее презрение

Известный шведский исследовательский институт СИПРИ опубликовал доклад «Отношения Китая с Россией в области энергетики и безопасности. Надежды, разочарования и неопределенности». При подготовке труда его авторы опирались в первую очередь на мнение экспертов Поднебесной, немалое число которых они опросили. Поэтому представлен в основном китайский взгляд на «стратегическое партнерство» РФ и КНР, а также, разумеется, западный анализ ситуации.

Показательные выводы

Вначале придется вкратце изложить содержание работы.

Китайские аналитики отмечают, что в отношениях с Россией имеет место «тепло на уровне верхов и холод на уровне корней травы». Китайцы не доверяют России, им нечему учиться у Российской Федерации, чья мощь падает, в то время как Поднебесной растет.

Обе стороны до сих пор не поняли, что же такое «стратегическое партнерство», каковы его основы и перспективы. Оно сводится к официальной риторике и перечислению лидерами обеих стран взаимных выгод от него. После договора 2001 года ни на какой новый уровень Пекин и Москва так и не перешли. И Россия, и Китай противостоят США, но при этом подчеркивают, что они не враги Соединенных Штатов.

Тем не менее КНР и РФ не желают дальнейшего расширения Североатлантического альянса (Поднебесная опасается, что в НАТО будут включены Япония и Корея), защищают в Совбезе ООН Иран, Северную Корею, другие государства с авторитарными режимами, выступают против совершения «цветных революций». В Пекине поддерживают действия российских федеральных властей в Чечне, а те в свою очередь – политику руководства КНР в Тибете.

Однако китайцы считают препятствием к сотрудничеству с РФ слабость ее экономики. Россия – всего лишь десятый по значимости торговый партнер Китая, зато Поднебесная – главный торговый партнер России. Вдобавок, с китайской точки зрения, наша страна считает себя частью Европы, поэтому никакого антагонизма с Западом у Москвы на самом деле нет.

Пекин не признал независимость Абхазии и Южной Осетии, поскольку считает это опасным прецедентом, который может распространиться на Тайвань, Синьцзян-Уйгурский автономный район и Тибет. Более того, Ху Цзиньтао лично добивался, чтобы ШОС не поддерживала Россию в данном вопросе. С другой стороны, Москва укрепляет свое влияние в Центральной Азии через структуры, в которые не входит Поднебесная (СНГ, ЕврАзЭС, ОДКБ). В общем, Россия и Китай действуют рука об руку лишь в тех случаях, когда их интересы совпадают.

Вместе с тем китайцы продолжают подозревать Россию в великодержавном шовинизме и в том, что она боится роста КНР и не хочет этого. Приводятся слова одного из китайских ученых: «Мы не будем врагами, но и не станем друзьями».

Наконец, обе страны при всем стремлении сдержать влияние США свои отношения с Вашингтоном считают более важными, чем между собой.

Западные эксперты отмечают, что удивительной особенностью «стратегического партнерства» РФ и КНР является отсутствие военного союза между ними.

В 90-х и отчасти в 2000-х годах 90 процентов китайского импорта вооружения поступило из России. Но с 2007-го началось резкое падение этого показателя. В 2010 году на Китай пришлось всего 10 процентов российского оружейного экспорта. Закупки в 90-х (техника ВВС, ПВО и ВМС) носили явно антиамериканский и антитайваньский характер. Правда, больше ни у кого приобрести ВВТ Китай не мог, а российской «оборонке» в ту пору были очень нужны деньги.

Но сейчас технологический уровень ОПК РФ падает, Россия начинает сама импортировать вооружение из Западной Европы и Израиля. Китайский же оборонно-промышленный комплекс, наоборот, быстро развивается. Плюс к тому Пекин может закупать в Европе продукцию двойного назначения и ряд военных технологий. Падает качество продукции российского ОПК, оснащению его предприятий требуется радикальное обновление.

РФ не является эксклюзивным партнером КНР в проведении совместных военных учений. В 2002–2010 годах Народно-освободительная армия Китая участвовала в 44 маневрах с вооруженными силами других стран, из них всего пять – с российскими ВС. В ходе визита начальника Генштаба НОАК Чэнь Бинде в Москву в августе его российский коллега Николай Макаров говорил о том, что предполагается организовать российско-китайские военно-морские учения. Однако в итоговом совместном заявлении об этом ничего не было сказано, оно состояло лишь из набора общих слов.

Маневры «Мирная миссия», которые проводились в 2005 и 2009 годах в двустороннем формате, а в 2007 и 2010-м – совместно с другими странами ШОС, принесли НОАК гораздо больше пользы, чем армиям РФ и государств СНГ, поскольку она смогла ознакомиться с их тактикой. Причем учения 2010 года стали явной демонстрацией растущей мощи НОАК, в том числе китайских ВВС, показавших способность проецировать силу на значительные расстояния за пределами границ Поднебесной.

Поднебесная сомневается

Кажется очевидной взаимодополняемость России и Китая в энергетической сфере. Так, в 2010 году КНР оказалась крупнейшим в мире импортером энергоносителей, а РФ является их крупнейшим экспортером. Однако несмотря на то, что две страны имеют общую границу протяженностью 4,3 тысячи километров, в том же 2010-м российская доля в нефтяном импорте Поднебесной равнялась всего шести процентам (в 2000-м – 2%), в импорте сжиженного газа – четырем.

Десятилетний российско-китайский энергетический диалог практически не дает результатов и, по мнению ряда экспертов КНР, этот факт подчеркивает бесполезность «стратегического партнерства». Россия предпочла гораздо более затратный и длительный по исполнению проект строительства нефтепровода из Восточной Сибири до тихоокеанского порта Козьмино (район Находки), а не прямо в Китай из Забайкалья, чтобы не зависеть от одного покупателя.

При этом Пекин подозревает, что Москва по отношению к нему может действовать так же, как к Украине: использовать поставки углеводородного сырья в качестве политического оружия, и считает, что Россия всегда предпочтет продавать «черное золото» в Европу. Попутно китайцы обращают внимание на крайне пренебрежительное отношение РФ к законам и договорам. Стороны никак не могут прийти к согласию относительно стоимости газа. Китай исходит из цен своего внутреннего рынка, Россия – европейского.

КНР стремится к максимальной диверсификации импорта энергоносителей. Не случайно РФ среди поставщиков углеводородов Поднебесной занимает лишь пятое место по нефти и шестое – по сжиженному природному газу (СПГ). Китай активно занимается строительством трубопроводов из стран Центральной Азии. Поставки «голубого топлива» из этого региона и СПГ из Австралии, с Ближнего Востока, начало разработки собственных месторождений сланцевого газа снижают потребности КНР в российском сырье.

В Поднебесной также сомневаются, что Россия способна удовлетворять потребности в нефти и газе Европы и Китая одновременно, поскольку добыча обоих этих продуктов в РФ давно не растет. Все менее привлекательными становятся для КНР российские технологии строительства атомных реакторов, поскольку она успешно развивает собственные на основе западных аналогов.

Хотя обе страны декларируют неприемлемость развертывания ПРО США, Россия в отличие от Китая готова участвовать в создании совместной противоракетной обороны с Соединенными Штатами и НАТО.

Москва предлагает Пекину присоединиться к дальнейшим переговорам по сокращению ядерного вооружения, что для Поднебесной совершенно неприемлемо. Наряду с этим Китай называет «самыми важными двусторонними отношениями в мире» свои отношения с США, а отнюдь не с РФ. Пекин резко сократил закупки вооружения в России, зато активно добивается отмены эмбарго Евросоюза на поставки ВВТ Китаю.

По-видимому, Китай и Россия останутся партнерами, ибо не заинтересованы в росте напряженности на собственных границах. Однако это партнерство будет реально иметь место только в случае совпадения интересов Пекина и Москвы, коими они ради кого бы то ни было не собираются поступаться. Значение РФ для Поднебесной станет неизбежно снижаться, отношения между ними осложнятся различными вызовами и все более частыми трениями.

Утраченные иллюзии

Можно сказать, что в целом выводы СИПРИ вполне адекватны. Взглянув на проблему «китайскими глазами», они увидели, какой фикцией является на самом деле «стратегическое партнерство» России и КНР. Думается, авторы доклада оказались адекватнее очень значительной части российских политиков и экспертов, массы простых граждан РФ, искренне считающих, что у нас с Китаем строится реальный союз против США. Между тем значительная разница в подходах Москвы и Пекина к взаимоотношениям между ними существовала изначально, причем даже на уровне формулировок.

Российская сторона определяла характер отношений с Поднебесной как «стратегическое партнерство». В КНР же предпочитали говорить о «партнерстве, направленном на стратегическое взаимодействие», постоянно подчеркивая, что Пекин и Москва не являются союзниками и не дружат против третьих стран, а в их отношениях вообще нет никакой эксклюзивности, поскольку какая-либо форма «партнерства» у Китая имеется со всеми крупными государствами. Кстати, в число «партнеров» Поднебесной входят даже США и Индия, которых, однако, Пекин считает врагами.

Впрочем, в последнее время фиктивность «стратегического партнерства» РФ и КНР стала очень явной. В политической сфере оно заключается в декларациях о том, что отношения между странами находятся на очень высоком уровне. В экономической сфере – сводится к обычной торговле: Россия приобретает китайский ширпотреб и промышленные товары, Поднебесная – российские энергоносители и древесину. Взаимные инвестиции находятся на крайне низком, фактически пренебрежимо малом уровне.

Программа сотрудничества между регионами Дальнего Востока и Восточной Сибири Российской Федерации и Северо-Востока Китайской Народной Республики (2009–2018 годы) в значительной степени не выполняется. Видимо, в Кремле поняли, что если ее реализовать в полном объеме, это будет однозначно означать утрату Россией всей территории к востоку от Байкала. Китайцев же не устраивает инвестиционный климат в РФ (в чем они не одиноки).

Военно-техническое сотрудничество практически прекратилось. Китай приобретает в России только некоторое количество авиационных двигателей, а также транспортные вертолеты, которые по сути можно считать гражданской продукцией.

Между тем постепенно в российско-китайских отношениях возникает все больше моментов, порождающих взаимную напряженность. Так, прошлогодние стратегические учения ВС РФ «Восток-2010» носили откровенно антикитайскую направленность, явно став ответом на китайские маневры в 2006 и 2009 годах, в ходе которых НОАК открыто отрабатывала агрессию против России. А отдельные высокопоставленные российские военные заявляют, что начинают рассматривать Китай в качестве потенциального противника.

Москва наращивает поставки самого современного вооружения Индии и Вьетнаму, что вызывает все большее раздражение Пекина. Например, Китай выразил крайнее недовольство продажей Россией Вьетнаму дополнительной партии береговых ПКРК «Бастион» с крылатыми ракетами «Яхонт», которые позволяют вьетнамцам простреливать большую часть Южно-Китайского моря, притом что ВМС НОАК не имеют никаких средств борьбы с этими ПКР. Данное обстоятельство воспринимается в Пекине особенно болезненно из-за недавнего обострения отношений с Ханоем именно по проблемам разграничения акватории в Южно-Китайском море. Наличие у Вьетнама данного ПКРК в значительной степени нивелирует абсолютное превосходство китайского флота над ВМФ СРВ.

Россия отказывается в какой-либо форме сотрудничать с Китаем в области разработки истребителя пятого поколения, но создает такой самолет совместно с Индией и что особенно примечательно – недавно предложила приобрести Т-50 Южной Корее.

В свою очередь Поднебесная продолжает практику безлицензионного копирования российской военной техники, что вызывает открытое недовольство Москвы. Китай усиливает активность на постсоветском пространстве, которое Россия рассматривает как зону своих особых интересов и крайне отрицательно относится к появлению здесь каких-либо третьих стран. Принципиально новым моментом, фактически прямым вызовом Москве со стороны Пекина стало недавнее заключение между Китаем и Белоруссией ряда соглашений об экономическом сотрудничестве, включая предоставление Минску крупного кредита и участие КНР в приватизации белорусских предприятий, в чем Лукашенко до сих пор отказывает России. Таким образом, политика Китая в СНГ оказывается для России даже более вызывающей, чем американская.

Беспрецедентным событием явился арест в России китайского шпиона и информация об этом Центра общественных связей ФСБ, распространенная непосредственно накануне визита Владимира Путина в Пекин. Причем было прямо заявлено, что арестованный работал по заданию МГБ Китая. Ранее граждане КНР неоднократно задерживались в России за попытки шпионажа, но об этом никогда официально не сообщалось, а сами лазутчики всего лишь депортировались на родину.

Ничего удивительного в таком развитии событий нет. Китай с его стремительно растущей экономической и военной мощью, очень характерным менталитетом в принципе не собирается дружить с кем-либо на равных. Кроме того, Пекин не интересует конфронтация с США как самоцель. Руководство Поднебесной не против Америки, оно за Китай. К России КНР относится с традиционным недоверием и нарастающим презрением. Мы для Китая теперь можем быть лишь младшим партнером. И то только пока.

Александр Храмчихин, заместитель директора Института политического и военного анализа