Китайская медаль

«В честь 35-летия советской армии и 3-летней годовщины дружеских отношений между КНР и СССР Тарасов Михаил Фотиевич награждается Медалью дружбы СССР и КНР в связи со службой в Лю Шун.

Народное правительство КНР, Комитет Народной революционной армии и председатель Мао Цзэдун».

За свою журналистскую практику приходилось видеть разные награды. И саму китайскую медаль дружбы – тоже. А вот свидетельство о награждении медалью от 23 февраля 1953 года, да ещё и с факсимиле Мао Цзэдуна, увидеть довелось впервые. Ею награждались все, кто служил в Китайской Народной Республике в годы войны в Корее. Один из них – стерлитамаковец М.Ф.Тарасов.

Предыстория награды такова. Корея – бывшая колония Японии – после Второй мировой войны оказалась разделённой вдоль 38-й параллели на две территории, подконтрольных СССР и США. Объединить Север и Юг мирным путём не удалось, и в июне 1950 года северокорейские войска решили сделать это силой. Используя превосходство в танках и авиации, они быстро взяли столицу Южной Кореи Сеул. Но вмешательство США и войск ООН изменили ситуацию с точностью до наоборот. В октябре 1950-го пала столица Северной Кореи – Пхеньян.

Тогда в войну вступил Китай. В ноябре там воевали уже 420 тысяч «добровольцев» из Поднебесной. 4 января 1951-го они взяли Сеул. Ситуация накалилась до того, что в Вашингтоне открыто заговорили о ядерном ударе. Мир стоял на пороге третьей, теперь уже ядерной войны.

…1 апреля 1951 года Михаил Тарасов был призван в армию. После курса молодого бойца их перебросили в местечко Цзинь-Чжоу, на полуостров Ляодунь. Так он оказался в Китае. Но в самой Корее наших не было. Даже авиация базировалась на аэродромах на территории Китая. Взлетая отсюда, наши Миг-15 положили конец массированным бомбардировкам американцами Северной Кореи.

Михаилу Фотиевичу в боевых действиях принимать участия не довелось. Но медаль свою он получил заслуженно.

Служил – дай бог каждому. Как и отец в Великую Отечественную, стал наводчиком миномёта стрелкового полка. Рядовой Тарасов со скаткой шинели, стволом миномёта на плече, прицелом, сапёрной лопатой и пистолетом исходил сотни километров китайских дорог.

Кстати, Лю Шун, о котором сказано в представлении к медали, – это Порт Артур по-китайски. Там ему тоже довелось бывать.

— Что характерно, призывники из Башкирии гораздо легче переносили перемены местной погоды, – вспоминает Михаил Фотиевич. – Грузины, армяне – те через раз в обмороки падали от солнечного удара, а нам хоть бы что.

В то время там была большая русская диаспора. Однажды в Харбине к нам подошли священник и девочка. Спрашивают по-русски: «Как там живётся, в России?» Мы говорим: «Хорошо живётся». Батюшка: «Мы из России. После революции бежали. Внучка здесь родилась. Всё мечтает увидеть, какая она, Россия…». В порту Дальнем (по-китайски Далянь) зашли в магазин купца 1-й гильдии Чулина. Смотрим, выбираем. Кто-то из нас проговорился: «Наши плащи лучше». Тут китаянка на чисто русском говорит: «Почему вы так считаете?». Там тогда ещё полно было русских эмигрантов.

— А как к вам относилось местное население?

— Очень уважительно. Вообще, китайцы – народ очень дружелюбный, трудолюбивый, дисциплинированный. Так, за три с половиной года я всего лишь раз видел слегка подвыпившего китайца.

…Это было до начала «культурной революции». В то время отношение к «классовым врагам» там было куда терпимей, чем у нас. Михаил Фотиевич в душе даже позавидовал китайцам. В памяти невольно всплыли воспоминания детства. Когда чекисты пришли арестовывать их отца, его самого в деревне не было. По дороге домой кто-то из родных успел его предупредить: «Не возвращайся, там тебя уже ждут». Из Макаровского района отец подался прямиком в глушь, в Караидельский район. Потом вызвал семью. В 1933-м перебрались в Стерлитамак, купили за Ашкадаром глинобитный дом. Только жить начали – грянула война.

— Чего только не повидали в войну, – продолжает Михаил Фотиевич. – Отец-то до войны бухгалтером был. Его, не годного к срочной службе, с пороком сердца, в сорок первом забрали на фронт. Мать осталась с четырьмя детьми и прикованной к постели бабушкой. Потом пришла новая беда: одна стена дома стала обваливаться…

Всю войну не покидало чувство голода. Помню, однажды, как обычно, побежал карточки отоваривать. Магазин был на том берегу. Гляжу, а на пароме бабы пляшут. Я им: «Тётеньки! Война же, а вы пляшете!». А они: «Нет больше войны. Победа!». Я и про карточки забыл – бегом домой, маму обрадовать. А в августе, опираясь на палку, весь израненный вернулся папа. Жизнь налаживалась. Потом были семилетка, ремесленное училище, строительный техникум, служба в армии…

…В марте 1953 года умер Сталин. Советское руководство решило не усугублять события в Корее, которые к тому времени зашли в тупик. Война закончилась там же, где и началась, – на 38-й параллели.

— Рядовые в Китае получали по 60 тысяч юаней в месяц, – продолжает Михаил Фотиевич. – Я как наводчик и отличник боевой и политической подготовки получал 82 тысячи. Эти деньги нам откладывали на сберкнижки и при демобилизации обменяли их на рубли по курсу. Вернулся я из армии в новеньком костюме из бостона. Сёстрам привёз отрезы на платья.

…Много лет назад мне приходилось писать о стерлитамаковцах, принимавших участие в войне в Корее. В местном военкомате им вежливо порекомендовали не носить боевые награды. Об участии наших солдат и офицеров в той войне говорить было не принято. К участникам боевых действий их не причислили. И без них тогда хватало фронтовиков. Потом испортились отношения с Китаем, и вовсе стало не до китайских наград. А к тому времени, когда уже можно было их не скрывать, медаль Михаила Фотиевича затерялась. Осталась только эта бумага с иероглифами и факсимиле председателя Мао Цзэдуна.

srgazeta