Разворот российской политики и экономической дипломатии к Восточной Азии, активизированный украинским кризисом, вызвал дискуссию об укреплении партнерства с Китаем. О новых контрактах с КНР часто рассуждают с помощью эмоций и стереотипов. Аргументы вида «надо назло Западу повернуться к могучему дружественному Китаю» или «торговля с китайцами подорвет европейский выбор России» нередко заменяют дискуссию, основанную на фактах, цифрах и знании китайских реалий. Сейчас Китай знает о нас гораздо больше, чем мы о нем.
После развала СССР Пекин наращивал компетенции по пониманию современной России. А мы почти потеряли китаеведную школу, которая еще поколение назад считалась одной из сильнейших в мире. Хроническое недофинансирование, отток молодых кадров, неэффективные управленцы, недостаток международной конкуренции, неумение конвертировать академические знания в практические рекомендации — у китаистики те же проблемы, что и у других научных дисциплин. Но сейчас государству, бизнесу и гражданам придется нести серьезные издержки из-за отсутствия грамотной экспертизы по Китаю.
Пора создать в России хорошие экспертные компетенции по Китаю, которые понадобились бы вне зависимости от ссоры с Западом. Пребывать в неведении относительно крупнейшего торгового партнера, с которым у РФ свыше 4200 км общей границы и непростая история отношений, — непозволительная роскошь.
Во всем мире подобные проекты реализовывались с помощью ГЧП. Государственный интерес в развитии независимой экспертизы по Китаю понятен. Но и бизнесу вложения в китаистику надо рассматривать как инвестиции в будущее, а не нагрузку. Потратив немного средств на выращивание экспертов, бизнес будет приятно удивлен, как мало на это нужно денег и насколько велика бывает отдача. На каких принципах может строиться партнерство?
Первое. Быстро повысить качество продукта и добиться комфортного уровня цен позволит только живая конкуренция китаеведных центров. Государству имеет смысл потратить ограниченный бюджет не на целевые вливания в отдельные структуры, а на создание большого рынка госзаказа на исследования по Китаю. Учитывая скромность необходимых сумм и важность задачи, стоит потрудиться сделать прозрачный и конкурентный механизм отбора подрядчиков. Это может взбодрить академические институты в системе РАН, подстегнуть конкуренцию вузов и привести к созданию компактных think tanks по Китаю и Восточной Азии.
Второе. Государству и бизнесу следует сочетать укрепление своего собственного кадрового потенциала на китайском направлении с развитием независимой экспертизы, которая будет руководствоваться заботой о единственном активе — хорошей репутации.
Третье — комплексность. Заказчикам китаеведных исследований надо интересоваться не только отраслевыми вопросами, но и политическим, социальным и культурным контекстом, не имеющим отношения к конкретным сделкам. Качественный анализ политических рисков — удовольствие недешевое, но небесполезное, как учит украинский кризис.
Четвертое — международное сотрудничество. Многие центры по изучению КНР ушли от нас далеко вперед, заимствовать их знания — единственный способ быстро подтянуть свой уровень. Российским «мозговым центрам» необходимо налаживать институциональные связи с ведущими иностранными синологами, далеко не только с китайскими. Госинструмент интернационализации специалистов и возвращения их в РФ — программа «Глобальное образование». Почему бы не включить китаистику в число поддерживаемых специальностей? Нелишними будут и несколько десятков разыгрываемых по открытым конкурсам корпоративных стипендий на подготовку китаистов по лучшим программам MA и PhD.
Пятое — особое внимание к университетской подготовке китаистов. Китаеведы любят пестовать замкнутость своего круга. Другая крайность — не освоившие китайской культуры молодые ребята, которые могут считать доходность китайских гособлигаций, но не сильно расстроятся, если будут переведены на другой портфель. Российская школа китаеведения была сильна вниманием к языку и традиции, но пренебрегала преподаванием актуальных дисциплин. В будущем нужен разумный баланс.
Имея в голове эти принципы, надо начинать действовать. Системное выстраивание экспертного поля в области, которая 25 лет проедала советский запас и тихо разваливалась, — занятие сложное. Чем раньше начнем, тем быстрее получим результат. Сначала надо провести аудит отечественной китаистики. Понять, где сохранились центры компетенций и в каком они состоянии. Второй шаг — создание конкурентного рынка заказов на исследования. Деловое сообщество может стимулировать развитие экспертизы, превратив Российско-Китайский деловой совет в мощную площадку вроде US-China Business Council. Государству следует подумать и о том, кто будет воспринимать экспертизу и рекомендации. Нынешнее знание чиновников об Азии оставляет желать лучшего. За годы дружбы с нелюбимым теперь Западом госслужащие неплохо его изучили. Облегчает взаимодействие понятный язык и общий культурный код. В Азии помимо ментальных различий есть масса практических сюжетов, которые надо знать. Госслужащим нужны программы, обучающие ведению дел с китайцами.
Но даже лучшее качество экспертизы не сможет ощутимо улучшить переговорную позицию России в торге с Китаем. Крым, санкции и настороженность азиатских союзников США дали Пекину на руки слишком сильные карты. Впрочем, ничто не длится вечно. Обстоятельства изменятся, и основанная на хорошем экспертном ресурсе система принятия решений позволит нам выстроить стратегию умнее, получив от партнерства с Китаем больше выгоды при меньших рисках.
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.