Мао Цзэдун сожрал доллар

12 лет назад КНР была нищей страной: теперь, благодаря финансовому краху США и Евросоюза, она стала супердержавой. Рецепт прост — в Поднебесной перестали делать ставку на бизнес с Западом. Почему так не поступает Россия?

…По улицам Шанхая, блистающим огнями рекламы, гуляют хорошо одетые люди. Из аэропорта я приехал на поезде-«пуле» — 40 километров он пролетает за 7 минут. Навороченные авто­страды позволяют избежать пробок. Метро (билет на наши деньги — 10 руб.) поражает новенькими поездами и кондиционерами. Средняя зарплата в Шанхае равна 6000 юаней (примерно 30 000 руб.), хотя четыре года назад была вдвое меньше.

«Надо восхвалять Будду, что небеса ниспослали финансовый кризис, — говорит бизнесмен Мин Цзяй, который просит называть его Бобби. — Без общего разорения планеты Китаю никогда не стать сверхдержавой». Обратная сторона экономического бума — ночью по Шанхаю не пройдёшь, не продираясь через отряды проституток. Бобби считает это временными трудностями: «Китайцы вдруг поняли — зачем мы обслуживаем весь мир, ведь проще работать на себя? Нам не нужны покупатели курток в России: у нас тоже суровая зима. Нам не требуются иностранные туристы — внутренний туризм вполне кормит страну, номера в гостинице не найдёшь. Согласен, в Шанхае полно «жриц любви», но это ненадолго — коммунисты обеспечат их работой… Послушай, чего ты смеёшься?»

Гастарбайтеры возвращаются

По сравнению с 2008 годом ощущение, что я приехал в другую страну. Тогда в Китае царила тихая паника. Экономика рушилась на глазах — США, Евро­союз и Россия отказывались от закупок: некому было продавать автомобили, электронику, кроссовки, пуховики. Цены рухнули, и фешенебельные отели, ранее забитые бизнесменами, опустели, финансисты прогнозировали — национальная валюта юань превратится в пыль. Сейчас, прогуливаясь по набережной Шанхая, затмевающей своим блеском Москву, остаётся задать вопрос: как же китайцы использовали кризис, чтобы… разбогатеть?

— Всё достаточно просто, — объясняет Лунь Жуй, бывший сотрудник горкома Компартии Китая в Шанхае. — Мы вдруг поняли — у нас живёт четверть всех покупателей планеты. Почему бы не сделать так, чтобы китайцы покупали китайские товары, и дать людям работу, обустраивая свою собственную страну? Власти выделили под эти проекты $200 миллиардов из валютных резервов. Многие, включая и меня, не верили, что получится…
Реформы стартовали моментально.

Китай ввёл программу «Сдай старую машину — купи новую!», и автопром вырос как на дрожжах. Лозунг «Каждому крестьянину — по телевизору» сделал телик в деревне обыденной вещью, а не роскошью, как прежде. Города соединили железные дороги с поездами CRH-380A, несущимися со скоростью 380 км/ч (с 2010 года в действие введено 49 (!) поездов), построены десятки аэропортов, сотни автострад.

Стало не хватать рабочих рук — ещё недавно кресть­янам запрещалось приезжать в города, теперь запускается программа переселения 20 миллионов деревенских жителей в мегаполисы — на строительство новых зданий. Доллар по отношению к юаню не вырос, а упал: сейчас курс — чуть больше 6 юаней за $1, хотя в 2008-м был семь с половиной. «Мао Цзэдун сожрал доллар», — шутят шанхайцы: на китайских банкнотах изображён «великий кормчий», и юань уважают во всех странах Южной Азии — он стал резерв­ной валютой, заменяя собой ненадёжный бакс.

12 лет назад, когда я впервые приехал в Китай, это была нищая страна. Хорошая зарплата — $100, пахать 18 часов в сутки считалось нормой, полиция ловила и избивала крестьян, нелегально проникших в Шанхай на заработки. Многие китайцы почитали за счастье жить в бараках в Приморском крае и выращивать овощи в теплицах за 5000 рублей в месяц. Сейчас гастарбайтеры возвращаются назад — в Китае зарплаты стали больше. Даже продавцы в пекинском районе Ябаолу, торгующие низкосортным барахлом, жалуются: швейные фабрики повысили жалованье рабочим — и вещи подорожали. Россия покупает мало: у нас с 90-х годов привыкли, что китайское обязано быть дешёвым.

Строят города-призраки

— Америка должна КНР миллиарды долларов, ведущие предприятия Евросоюза куплены китайцами, — радуется банкир Феликс Чань из Гонконга. — Дело за малым — ввести юань как главную валюту планеты, привязать к себе нужные страны займами — и можно править миром. Если кризис продлится ещё 20 лет — китайцы будут столь же богаты, как швейцарцы, а китайский язык сделается самым популярным. Подумать только, как просто! Стоило Китаю вспомнить, что у нас есть миллиард четыреста миллионов покупателей — и этот факт сразу вывел страну в мировые лидеры.

Впрочем, в борьбе с кризисом хватает и минусов. Например, чтобы цены на недвижимость не падали, в КНР строят… города-призраки. Только в провинции Гундун их более двадцати. Куча небо­скрёбов, дороги, супермаркеты, а жильцов нет — люди сейчас не покупают квартиры. К чему это может привести? Мыльный пузырь в итоге лопнет, и цены посыплются. Боясь безработицы, в Китае воздвигают массу ненужных строений: например, роскошные фонтаны и помпезные автострады в маленьких городках. Миллионы крестьян по уши в кредитах за бытовую технику и автомобили. И если они не смогут их отдать — лопнут банки. Правда, правительство надеется этого избежать.

В России доллар за время кризиса вырос с 23 до 32 рублей, скоростной поезд «Сапсан» — один-единственный (хотя территория в два раза больше Китая), а автострады хоть и строятся, но черепашьими темпами. Я уже задавался вопросом: зачем нам Стабфонд, где доллары лежат мёрт­вым грузом? Может, лучше тратить эти деньги внутри России? Увы, мы рассчитываем качество жизни по прин­ципу: сколько нашей нефти и газа купят на Западе. А ведь у нас есть шанс использовать кризис для своей пользы. Только вот времени осталось совсем немного. Успеем ли?

Георгий Зотов